Археология Месопотамии

Нечто подобное мы увидим и в Мари, а затем, с хронологическим разрывом более чем в тысячу лет, — в стандартных «покоях приемов» позднеассирийских дворцов. Во дворце Эшнуны, в лестничном колодце были найдены остатки государственного архива, однако самые важные исторические сведения дали кирпичи с оттиснутыми штампами надписями, которые использовались при каждой следующей реконструкции здания: они дают полную генеалогию местных правителей.

Благодаря этому нам стало известно, что именно последний правитель Ибикадад II («расширитель Эшнуны») построил несравненно больший дворец на широкой улице напротив более ранних сооружений [63, табл. 7]. От него сохранился лишь фундамент, возможно, здание это так и осталось незаконченным. Однако и здесь нетрудно угадать обычную планировку — двор, «тронный зал» и «большой зал», который теперь становится значительно просторнее; иногда их даже два. Где-то дальше к северу сын Ибикадаца (тезка великого Нарам-Суэна) построил отдельный «зал приемов», который был спроектирован иначе, — предположительно потому, что этот правитель «присвоил себе прерогативы божества».

Ближе к р. Дияла находится Исхали (прежде — Нерибтум), где «в год изгнания Рапику» Ибикадад выстроил храм, который, вероятно, представляет собой наиболее значительный памятник периода «Иссин — Ларса» [55, с. 74 и сл.]. Здание это образует правильный прямоугольник размером примерно 100 × 60 м и включает в себя три отдельных святилища, крупнейшее из которых посвящено Иштар-Кититум местной разновидности великой богини. Весь комплекс стоит на платформе, или kisu, облицованной обожженными кирпичами, скрепленными битумом, и возвышается над уровнем земли на 3 м. В других местах широко использован высушенный на солнце кирпич; он применялся, например, при сооружении широкой лестницы, ведущей из внешнего двора во двор главного святилища, расположенного еще выше, а также для строительства трех ворот, увенчанных башнями. В одном из вспомогательных храмов обращает на себя внимание необычная деталь: его целла вытянута вдоль главной оси. Такая практика позднее была обычной для ассирийских храмов (нем. Langraum). Во всех других случаях сохраняется тип Breitraum. Прекрасную реконструкцию всего здания можно увидеть на часто публикующемся рисунке Гарольда Хилла. Оно представляет интересный контраст Шадуппуму (Телль-Хармалу) — небольшому, основательно укрепленному административному центру, расположенному в пригороде современного Багдада [174; 15; 14; 72]. Однако даже последний включает целых четыре сравнительно скромных храма, крупнейший из которых имеет внешние и внутренние Норота, украшенные терракотовыми фигурами львов почти в натуральную величину. Архивы табличек, найденные в его административных помещениях, включают среди прочих важных текстов свод законов, предшествовавших Законам Хаммурапи.

Жилые кварталы Ура в XX в. до н. э. (по Вулли)

Частные дома

Здесь прежде всего следует остановиться на обычных жилищах периода Ларсы. Они хорошо представлены в соответствующих — слоях памятников Диялы, однако, видимо, еще лучше — в раскопках Вулли в зоне поселений к юго-востоку от огороженного храмового участка в Уре [199, рис. 12, с. 176]. Здесь мы видели как бы сплетение узких улиц со скромными домами по сторонам; порой на крупных перекрестках, где сходилось несколько улиц, стояли небольшие культовые святилища. Сами жилища настолько похожи на дома, встречавшиеся в любом маленьком городке Ирака еще в начале нынешнего столетия, что они вряд ли заслуживают подробного описания. Для них, как правило, характерны глухие стены, выходящие на улицу, комнаты на двух этажах, открывающиеся в лишенный крыши центральный дворик. В одном из домов, планировка которого хорошо известна благодаря реконструкции Вулли, на уровне второго этажа проходила крытая деревянная галерея, опиравшаяся на столбы [197, табл. 12]. Одной из немногих отличительных черт таких домов можно считать находящиеся тут же могилы их бывших жильцов, которых часто хоронили под полом первого этажа.

Дворец в Мари