Археология Месопотамии

Во время раскопок Лауда в цитадели был заново снят топографический план, что потребовало проверки и уточнения плана Плейса [107; 181, с. 445–447]. В конечном итоге это привело к поразительному выводу о примитивности строительных приемов ассирийцев, применявшихся на начальных этапах возведения зданий. Даже сами фундаменты зданий оказались асимметричными, а общая планировка зданий цитадели — настолько случайной, что это явно затрудняло их использование. Со стороны «ворот А» возле мощеной улицы под нелепым углом к ней стоял большой храм, посвященный богу Набу. Это сооружение благодаря специальной платформе было поднято до уровня дворца, из последнего в него попадали по мосту, проходившему над дорогой. За храмом открывалось свободное пространство, откуда широкий пандус вел к главному порталу дворца, напротив же (также несколько сбоку) находился второй — вспомогательный — вход в цитадель. В другом месте внутри этих стен Лауд раскопал пять дворцов меньшего размера, планировка которых была явно с трудом подогнана к существующим площадкам. Это странное отсутствие предварительного планирования, видимо, составляло характерную черту монументального строительства во все периоды истории Месопотамии.

Как уже было отмечено, главный дворец, парадные покои и залы официальных приемов располагались вокруг внутреннего двора, над которым с одной стороны возвышалась скульптурная композиция с изображением крылатых быков и других существ, охранявших три входа в «тронный зал». Последний представлял собой огромное прямоугольное помещение высотой до 12 м, стены которого снизу доверху украшала роспись. В одном его конце стоял царский трон, отделанный рельефной резьбой, в другом конце находился выход, ведший к лестнице, по которой можно было подняться на плоскую крышу. Дверь вблизи трона вела через длинную «гардеробную» в небольшой дворик; вокруг него группировались жилые комнаты. Подобное устройство «тронного зала» со вспомогательными покоями и лестницей, видимо, было обычным архитектурным решением в ассирийских дворцах. В Хорсабаде оно легко прослеживается в «приемной анфиладе» меньших зданий нижней цитадели. Такой же архитектурный прием определяет единую композицию отдельной группы залов для официальных приемов в северо-западном крыле дворца Саргона, где двери ведут на открытую террасу. Лауд обнаружил аналогичное расположение покоев и в жилой части южного «арсенала» [185, с. 177 и сл.].

Что же касается культовых зданий, то наиболее впечатляющим является храм Набу с его двумя внешними дворами и удобно расположенным святилищем. Помимо него Лауд раскопал группу из трех небольших храмов, присоединенных к юго-западному крылу дворца. В одном из них — храме Сина — хорошо сохранился фасад. Рифленые плиты по обе стороны его сводчатого входа поднимаются вверх с небольших выступающих площадок, украшенных орнаментом из ярких изразцов. Рядом с каждой из них стояла искусственная пальма, а также женская статуя с «изливающейся вазой», что очень напоминает настенную роспись из Мари.

Маленький зиккурат, примыкавший к этим храмам, слишком разрушен, чтобы о нем можно было что-то сказать. Однако, если верить реконструкции Плейса, зиккурат некогда имел винтовую лестницу, разделявшую его на части, раскрашенные в разные цвета [61, рис. 32, с. 79].

Сейчас вскрылись любопытные факты, связанные со зданием «арсенала» в Хорсабаде, которое Лауд ошибочно принял за резиденцию Синаххериба в то время, когда тот был еще наследным принцем. Каменные основания колонн, найденные Плейсом на месте развалин «арсенала», напомнили исследователям о надписи Саргона, в которой говорится, что он построил дворец сирийского типа, известного под названием Бит хилани, с балконом на колоннах напротив «тронного зала». Однако Лауд сумел доказать, что положение колонн здания не соответствует этой версии и поэтому Бит хилани Саргона следует искать в другом месте [60]. Едва ли стоит еще говорить о планировке здания, поскольку «арсенал» такого типа был позднее полностью раскопан Мэллоуном в Нимруде.

Строительные конструкции