Археология: учебное пособие

В Центральной Европе была известна и иная техника возведения оборонительной стены кельтских oppidum’ов (нем. Pfostenschlitzmauer): стена, сложенная из каменных блоков, с внешней стороны крепилась врытыми в землю на некотором расстоянии друг от друга столбами. К внутренней стороне каменной стены примыкал вал, основой которого служили конструкции из бревен, заполненные грунтом. Иногда поперечные балки таких конструкций вдавались в кладку каменной стены.

Как видно из этого краткого обзора некоторых примеров оборонительного зодчества, те или иные фортификационные строительные приемы (будь то сочетание внешней каменной стены с внутренней грунтовой подсыпкой или укрепление земляного вала деревянными каркасными конструкциями) нередко имеют очень широкое распространение и встречаются в различных регионах и периодах. Подобная универсальность зачастую характерна и для еще одной группы сугубо функциональных сооружений – различных производственных объектов. В рамках этой категории археологических памятников ниже рассматриваются как места добычи сырья, так и участки его дальнейшей технологической обработки; кроме того, к объектам такого рода отнесены зоны сельскохозяйственного (земледельческого) производства.

Наиболее яркими производственными археологическими памятниками, связанными с добычей сырья, являются древние шахты. Так, например, в позднем неолите и эпохе ранней бронзы получают широкое распространение горные выработки по добыче кремня. Археологические исследования таких памятников, относящихся к III–II тыс. до н. э., были предприняты в 1960-х гг. Н. Н. Гуриной (1976: 8–18, 50, 61–63, 127) – работы проводились на территории Белоруссии, около р. Россь, близ пос. Красное Село и д. Карповцы. Устье шахты выявлялось в ходе зачистки меловых отложений, после чего начиналась разборка ее заполнения; диаметры стволов шахт, как правило, составляли около 1,5 м. В ходе этих раскопок было найдено множество орудий древних шахтеров, сделанных из рога оленя. Особенно многочисленны и выразительны орудия «кирковидной формы». (Кстати, следы от ударов орудий сохранились на меловых стенах некоторых шахт.) Находки кремневого материала исчисляются десятками тысяч единиц, при этом каменные орудия как таковые – единичны. Это обстоятельство объясняется тем, что в непосредственной близости от шахт производилось изготовление кремневых орудий – здесь располагались мастерские; готовые изделия люди уносили с собой, в то время как на месте производства оставались отходы (сколы, отщепы) и забракованные полуфабрикаты.

Археологами исследуются и разрабатывавшиеся в древности рудные месторождения – отметим здесь медные рудники Кавказа эпохи бронзы. Так, например, в урочище Башкапсара (Абхазия) было выявлено 12 выработок, включавших открытые ямы, вертикальные шахты и горизонтальные штольни. В ходе раскопок здесь было найдено «около 50 каменных молотов для дробления руды, деревянные столбы штолен, разбитые сосуды». Выработки урочища Башкапсара датируются концом III – серединой II тыс. до н. э. и, возможно, относятся к числу древнейших памятников подобного рода на Кавказе (Кушнарева 1994: 137).

Еще одним примером таких объектов могут быть древние выработки медной руды на горе Пастуховая в верховьях р. Большой Зеленчук в Карачаево-Черкессии (Кузнецов 1966: 62–66). На склоне горы находятся четырехугольная в плане шахта (размеры сторон 1,0 х 1,1 м) и две штольни. В ходе раскопок здесь были выявлены предметы, относящиеся к процессу добычи руды и датирующиеся серединой II тыс. до н. э., – два каменных «желобчатых» молота (с характерным желобом посредине для крепления рукояти) и терочник. Наличие этих инструментов «красноречиво говорит о том, что производились основные операции обогащения руды – размол и концентрация, т. е. отделение полезной породы от пустой».

Наконец, следует отметить древнейший медный рудник Сибири, представленный несколькими горными выработками около села Владимировка на Алтае. Начало добычи руды здесь относится к середине IV тыс. до н. э. В ходе изучения этого памятника также были найдены различные древние каменные, роговые и деревянные орудия (Баженов, Бородаев, Малолетко 2002: 40–55), например – каменный шлифованный топор-молот со сверленым отверстием.

Производственными памятниками являются также участки дальнейшей технологической обработки добытой руды. Часто они располагаются в пределах того или иного поселения (пусть даже на его периферии), однако, известны случаи, когда топографически такие объекты оказываются отчетливо обособленными от зоны обитания. Приведем в качестве примера результаты раскопок памятника эпохи железа – выявленные В.Я.Конецким при раскопках у д. Заозерье в Новгородской области остатки железоплавильного производства I тыс. н. э., функционировавшего на основе имеющегося поблизости мощного выхода на поверхность в русле ручья монолитного слоя озерной руды (Торопов 2005: 221–222). (Селище, сопоставимое с данным производственным объектом, располагалось в непосредственной близости от него.) В пределах разведочного раскопа площадью 32 кв. м здесь был обнаружен сплошной слой отходов производства (шлаков) мощностью 0,3–0,5 м, в котором было встречено более 10 крупных фрагментов сопел – глиняных труб для подачи воздуха в железоплавильные печи с помощью мехов. Нагнетание воздуха в печь было необходимо для происходившей там в ходе горения угля химической реакции восстановления железа из руды.

Памятники сельскохозяйственного (земледельческого) производства часто представлены системами ирригации полей. Так, оросительная сеть эпохи энеолита была обнаружена около уже упоминавшегося выше центрального поселения Геоксюрского оазиса «Геоксюр 1» (IV тыс. до н. э.) в результате дешифровки аэрофотоснимков. Впоследствии выявленые водоемы были подвергнуты археологическим раскопкам – трассы каналов были «прорезаны» поперечными траншеями (Лисицына 1965: 107–124). Три канала (средняя глубина которых составляла 1,2 м, а общая протяженность – 3 км) были отведены здесь от одного из русел р. Теджен. Вода по каналам шла самотеком и через боковые отводы выводилась непосредственно на поля. Любопытно, что в одном из каналов была найдена сильно поврежденная водой керамическая женская статуэтка, от которой сохранилась часть торса и ног. Находка датируется началом III тыс. до н. э. и интерпретируется как «символ богини плодородия», специально брошенный в этот канал.

Кроме этого, стоит отметить древнюю водосборную яму, открытую около еще одного поселения Геоксюрского оазиса – Муллали-тепе (Геоксюр 4). Первоначальный объем пруда составлял 2600 куб. м; водосборник был соединен каналом с руслом р. Теджен. Во время паводка пруд заполнялся самотеком и вода в нем оставалась даже когда ее уровень в реке понижался (глубина водосборника превышает 3 м; глубина канала – 1 м). Таким образом, во время летних засух этот искусственный водоем был важным источником питьевой воды для людей и скота. Показательно, что в заполнении пруда были встречены фрагменты энеолитических керамических сосудов с характерной полихромной росписью.

Приведу также, относящийся к другому региону и периоду, пример древнего поля, открытого археологическими раскопками. После снятия культурного слоя городища второй половины IX – X вв. у д. Георгий под Великим Новгородом на материковой поверхности были выявлены следы вспашки «однозубым пахотным орудием типа рала – узкие (до 6 см в ширину) взаимопересекающиеся полосы, образующие частую клетку» (Носов, Плохов 2005: 138–140). Очевидно, что до основания на этом участке поселка он был включен в сельскохозяйственный оборот местного населения эпохи раннего средневековья.