Археология. В начале

Нунамиуты в большей степени зависят от мяса, чем другие известные охотники-собиратели. Бинфорд подсчитал, что каждый год взрослый съедает приблизительно полторы чашки растительной пищи, к этому добавляется частично переваренное содержимое желудка оленя. В климате, где вегетационный период продолжается только 22 дня, в течение 8,5 месяца эскимосы полагаются исключительно на заготовленную пищу и еще около 1,5 месяца — на свежее мясо. Свежее мясо было доступно только в течение двух месяцев в году. Бинфорд быстро понял, что стратегия пропитания эскимосов основывается не только на локализации дичи, но и на других соображениях. При такой зависимости от заготовленной пищи всегда важна проблема количества. Легче отправить людей туда, где есть свежее мясо, или проще доставить мясо в базовый лагерь, где хранится уже заготовленное мясо? Это не случайное совпадение, что нунамиуты постоянно движутся поздним летом и ранней осенью, когда запасы пищи находятся на самом низком уровне. Образ жизни нунамиутов включает в себя сложные решения, относящиеся к распределению пищевых ресурсов в разное время года, к потенциальной возможности сохранять мясо разных животных и разных частей животного, к добыче, доставке и сохранению мяса.

При пристальном изучении не только деятельности нунамиутов в течение года, но и их стратегии разделки и хранения туш Бинфорд смог разработать индексы, которые с исчерпывающей детальностью отражали утилитарность различных частей тела оленя и использовались для описания техники разделки, распределения частей тела и методов приготовления пищи. Он показал, что у этих людей имеются глубокие знания об анатомии тела оленя с учетом выхода мяса, возможностей хранения и потребительских нужд. В полевые исследования входил также анализ сорока двух археологически известных места, которые датировались более ранним временем.

Адаптация нунамиутов зависела от стратегии длительного хранения, которая зависела от двух периодов агрессивной охоты на оленей — весной и летом. То, что нунамиуты могли охотиться два раза в год, было связано с топографией их родины, которая лежит близко к границам как зимней, так и летней миграции оленей на пастбища (рис. 14.6). Передвижение людей зависело от сезонных миграций дичи, проблем хранения и прочего. Зимой охотились на детенышей, шкура которых использовалась для зимней одежды. Небольшие мобильные группы нунамиутов преследовали свои жертвы, зная, что они получат не только шкуры, но и дополнительный бонус в виде голов и языков для питания тех, кто будет обрабатывать шкуры. Без этого нунамиуты не смогли бы создать жизнеспособной культурной системы.

^{Рис. 14.6. Памятник Мэск, охотничья стоянка эскимосов нунамиутов. Верхняя фотография: охотничья стоянка. Нижняя фотография: остатки оленей на стоянке}

В чем заключается важность изучения нунамиутов? Во-первых, это исследование дало много эмпирических данных об использовании животных человеком, и эти данные можно применять не только к нунамиутам и другим охотникам на оленей, но также для интерпретации различных типов памятников во многих частях мира. Бинфорд показал, насколько локальной является любая культурная адаптация — нунамиуты зависят от взаимодействующих между собой топографических, климатических, логистических и других факторов. Результатом является значительная вариация в археологических памятниках и в частоте и формах артефактов.

Такие этноархеологические изучения показывают, что археологи больше не могут исходить из предположения, что все непостоянство в археологическом материале прямо относится к культурным схожестям и различиям (Дэвид и Кремер — David and Kramer, 2001). Эти ученые оказали глубокое воздействие на археологическое изучение доисторических охотников-собирателей, как древнейших гоминидов, так и тех, что позднее обитали в районе Большего Бассейна. Пока же теория средней дистанции и этноархеология оказали главное влияние на археологию охотников-собирателей. Одним исключением из этого правила является долгосрочное изучение Хэрриэт Блицер греческих кувшинов (pithoi) XVIII и XIX веков. Работа Блитцер оказала важное влияние на изучение древнеэгейской торговли, корни которой лежат в античности (Блитцер — Blitzer, 1990). (По поводу других исключений см. Дэвид и Кремер — David and Kramer, 2001, and Kramer, 1997.)

Структуры и символы