Архетип Великой матери с древности и до наших дней. Сборник исследований

Христианское учение о первородном грехе точно и компактно в одном предложении «Послания к Римлянам Апостола Павла» (V, 12). «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть». В этом месте Апостол Павел, если бы он был холодным и непогрешимым систематизатором, который взвешивает слова и в точности следует за их нитью, должен был бы сказать следующее: «таким образом через одного человека, нового Адама, Христа, в мир пришла справедливость, а через справедливость — жизнь». Но Павел не является академическим ученым-систематизатором, который следует холодной логике последовательности мыслей и строгой закономерности стройных выводов, он пишет страстно и с фантазией; его идеи, и в гораздо большей степени его чувства, оттесняют друг друга, перекрещиваются и смещаются без строгой взаимосвязи и без диалектической схемы. Мысль о том, что из-за ошибки праотца людей в мир пришел грех, а вместе с грехом и смерть, является настолько потрясающей, что он немедленно должен укрепить себя в духе, даже если при этом он на мгновение забывает о противоположности греха, о справедливости в Христе. И Павел продолжает: «так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили».

Мы сочли необходимым совершить этот краткий экскурс в историю развития учения о первородном грехе, ведь знание этого является неотъемлемым условием для более или менее точной оценки догмата о непорочном зачатии Марии и правильного понимания его возникновения и развития в рамках истории католического мира идей и святости.

В целом можно сказать, что путь этого догмата сопровождался уникальными обстоятельствами.

Некоторые из коллег, выступавших ранее, например, Пикар и Вироло, уже продемонстрировали неминуемо необходимые пути распространения некоторых мифов в культурном мире восточного Средиземноморья. Миф об Изиде распространяется из Египта до берегов Финикии; миф об укрощающей зверей богине, символом которой является змея, путешествует с Крита в Африку и в Элевсин. История христианского догмата о непорочном зачатии Марии демонстрирует нам схожий путь. Какой таинственный закон управляет возникновением и распространением религиозных мифов и ритуалов.

Драматург-компилятор текста Бытия указывает, когда рассказывает о первородном грехе, на возможность воздаяния в далеком будущем для женщины, которая будет жертвой искусительной лжи Змия. Спустя столетия фантасмагорический автор канонического Апокалипсиса предсказал победу женщины, символ новой религиозной общины. «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Откр. Иоанна, XII, 1).

И сегодня во всех католических церквях Непорочная Дева Мария имеет на голове венец из звезд, под ногами у нее Луна, она одета в небесное одеяние и возле ее ног лежит раздавленная змея: чудесный синтез ритуалов и символов, которые пришли из тысячелетней истории средиземноморской религиозной культуры.

Но формулировка первородного греха, которую Павел изложил в пятой главе Послания к Римлянам в качестве своего рода противовеса уверенности в предстоящем триумфе последователей нового Адама в Царстве Божьем, была не сразу принята ранним христианским обществом. Можно сказать, что совершенное и органичное обоснование точки зрения Павла было дано Августином только в конце четвертого и в начале пятого столетия, когда получившее большинство христианство начало создавать особую, соответствующую его предпосылкам и целям культуру. Августин одновременно с учением о первородном грехе сформулировал идеальную теорию благодати, заслуги и предопределения. Поэтому мы должны рассматривать возникновение и развитие официальной католической доктрины о святости Марии и ее непорочном зачатии, не искаженном первородным грехом, в связи с развитием и историческими изменениями теории греха и заслуги.