Архетип Великой матери с древности и до наших дней. Сборник исследований

Боги мгновенно поднялись на тысячи гор Нилгири и повторили на их священных местах для купания общение с лоном Великой Богини. От этого они преисполнились несравненным восторгом. Избавленные от всех страданий и печалей, преисполненные священного изумления, они восхваляли лоно «владычицы всех желаний и радостей», благодарили Шиву и затем отправились своим путем.

Общение с жизненной эссенцией Богини смывает все страдания и печали. Шива, научивший «панцирю» Богини и его ритуалу, возвещает в конце: человек, который искупался в лоне Богини и испил из него всего один раз, больше не родится на земле, а достигнет высшей нирваны. Благодаря этому общению с ним происходит алхимическое превращение, транссубстанциация в божественное. Лоно Богини содержит алхимическую эссенцию философского камня, а кроме того, согласно словам Шивы, материнская кровь, которая питает плод внутри него, содержит красный мышьяк (манах-шила), минерал, который в Гималаях выступает из скал и, как говорят, обладает алхимической силой превращения. Он может превращать медь и другие обычные металлы в золото. В этом смысле он похож на ртуть как семя Шивы, которое имеет такую же силу и дает божественное бессмертие.

Он дает посвящение на всех уровнях и может трансформировать людей. При этом везде существует традиция и тенденция присвоения духовно-возвышенным практикам более высокого ранга по сравнению с чувственно-магическими. Ранга, которого в ходе развития культур духовная стихия добилась по сравнению с материально-женской. Это развитие имело место под превалированием мужского принципа. И напротив, с культом Великой Богини в позднем индуизме архаичный бог через связанные с землей роды еще раз потрясающе поднимается в зенит. Древняя матерь мира, с одной стороны, пожалуй, «избавляющее знание», «спасительница» и просветляющая сила в йогине, с другой стороны не теряет совершенно ничего из своей власти над осязаемым миром, которая в каждом образе является самопроявлением ее очаровывающей созидающей и разрушающей мир силы. Боги, которые почитают ее порождающее мир лоно, испытывают блаженство и становятся совершенными, так и культ чистых жизненных сил в тантрическом индуизме характеризуется освящением тварного в качестве осязаемого проявления непреходящей материнской силы в преходящем цветущем творении.

Так символы обоих полов, лингам и йони, становятся высшими культовыми символами, — в значительной степени они сохранили свое значение с древних времен и до современности. Вследствие этого любовная жизнь в индуизме, как минимум в шиваистской атмосфере, в отличие от полной секуляризации эротики в мусульманском и западном мире, характеризуется культовым обожествлением. Тантры учат, что мужчина и женщина должны приближаться друг к другу как к божеству. Супруг для женщины — как и учитель для ученика — является человеческой формой Шивы; безгранично принадлежать ему является воплощением ее религиозных жизненных обязанностей. Длинный миф о любви и браке Богини с Шивой, его драматические перипетии, расставания и воссоединения на протяжении эонов, ревность и жертвенная смерть Богини, ее борьба за Аскета¹⁹ являются для индийской женщины каноном образцового поведения вплоть до добровольной жертвенной смерти.

Почвой для этого мистического жизненного ритуала полов является то, что супруги воспринимают друг друга не как личность и индивидуальность, а как человеческую форму божественной мировой силы, которая проявляется в Шиве и Богине и соответственно во всех творениях. Архаическая ситуация, которую можно сравнить с ритуалом, когда в других странах король и королева как воплощенные божества Солнца и Луны торжественно соединялись, чтобы это вызывающее плодородие соединение принесло благословение стране и народу, была типичной. Возможный личный элемент склонности и игры мог вообще не приниматься во внимание.

Ситуация современного человека является совершенно иной. Он стал гораздо более осознанным что касается собственного Я. Но в результате этого он таким образом больше не умеет посредством ритуала приобрести божественность. Он знает границы между божеством и человеком, и они для него нерушимы. В этом заключается великая разочарованность более современного человека по сравнению с ранним, но именно она способствует развитию его личности: осознание и рефлексии, критика и беспокойство, вследствие этого материально-техническое владычество над обезбоженным миром, сентиментальный идеал просвещенного гуманизма с начала восемнадцатого столетия и холодная практика механизированной бесчеловечности с начала двадцатого столетия, — это потерянный рай былого, преисполненный страха и ужаса, с неограниченными взлетами и подменами, полный кровожадности и невинности.