Архимаг

Вот и последнее слово заклинания. Саккакх уже ничего не говорил – только бессвязно выл. Противодемонические цепи обессилили его, обездвижили. Время от времени наружу прорывался Трой – и Креол слышал грязные ругательства.

– Именем Мардука! – скандировал Креол. – Именем Пятидесяти его Имен! Изгоняю тебя! Изгоняю из этого тела! Изгоняю из этого мира!

– Но твою наложницу я все-таки убил, дядюшка! – безумно захохотал Трой. – Дважды! Дважды!! Два-а-ажды-ы-ы!!!

– И я должен был убить тебя уже после первого раза!!! – проревел Креол, всем телом наваливаясь на посох.

После этого Доспех Света вспыхнул в последний раз и погас.

Креол почувствовал, как меркнет сознание.

Глава 26

В этот день Торай Жизнь, как и во все предыдущие, работал в госпитале. С тех пор как владыка Креол отбыл в Лэнг, ему приходилось особенно трудно. Пациентов меньше не становилось, а вот изрядную часть персонала у него отняли. Не говоря уж о тех, кто погиб во время иххарийской бойни.

От Мурока помощи ждать не приходилось. Этот жизнерадостный старичок редко снисходил до страждущих и болящих. Он был всецело поглощен каким-то новым гомункулом – громадным комком меха, способным летать безо всяких крыльев.

– Вы уверены, что я ничем не больна, повелитель? – с тревогой спросила сидящая на стуле пациентка.

– Вы здоровы, – коротко ответил Торай. – Одевайтесь.

Эта девица являлась к нему на прием уже в четвертый раз. Всегда жаловалась на сильные боли в груди и настаивала на пальпации. Тораю хватало беглого взгляда на ауру, чтобы выдать безошибочный диагноз, но пациентка почему-то оставалась недовольна.

Потом Торая вызвали устранять последствия массовой драки. Даже не драки – побоища. На площади Святого Духа (бывшей Черного Козла) столкнулись два старых однополчанина, из ветеранов каридошской кампании. Встрече они поначалу обрадовались, облобызались, разговорились, но были неприятно удивлены расхождением в политических взглядах. Один оказался убежденным креоловцем, считавшим смену строя несомненным благом. Другой не мог слышать о проклятых оккупантах и не желал видеть на Серой Земле кого-либо, кроме серых.

Поскольку оба были уже изрядно под хмельком, беседа быстро переросла в спор, спор – в ссору, а ссора – в драку. Очень шумную и безобразную драку. У обоих нашлись сторонники, многие пожелали вмешаться, так что совсем скоро дело дошло до кровопролития.

И теперь Тораю Жизнь приходится латать этих вздорных баранов.

Политика. Алкоголь. Торай ненавидел и то и другое.

Особенно политику. Против алкоголя он ничего не имел – пусть себе плещется в бутылке.

Главное, чтобы никто не пытался его пить.

Торай равнодушно посмотрел на очередного воющего громилу. Вывих бедра. Такими мелкими травмами должны заниматься медсестры.

– Успокойтесь, – холодно произнес целитель, ощупывая распухшую ногу.

– Чо ты!.. – прогундел пьяница. – Ты… ты того!.. пусти!..

Торай закатил глаза, поднял пациента, как соломенную куклу, и легонько встряхнул. Двумя быстрыми движениями он вправил бедро, влил в поврежденный участок толику праны и брезгливо вымыл руки.

– Следующий! – крикнул Торай.

И тут перед ним появился колдовской мираж. Иллюзорный двойник Гвена Зануды сбивчиво выкрикнул:

– Повелитель Торай, прошу вас немедленно прибыть в Цитадель!.. Повелитель Торай!..

– Кто болен? – коротко спросил Торай.

За чем-либо иным его с такой срочностью вызвать не могли.

– Болен?.. – нервно хохотнул Гвен. – Никто не болен, совершенно никто!.. Повелитель Торай, повелительница Ванесса убита!

– Вызывайте Мурока, если еще не вызвали, – приказал Торай. – Я иду.

Не тратя зря времени, он вышагнул прямо в окно кабинета. Приземлившись на растрескавшийся асфальт, колдун ринулся вперед, на бегу срывая плащ. Тот имел досадную привычку путаться в ногах, когда Торай спешил по срочному вызову.

По дороге он мчался быстрее рокушского рысака, перепрыгивал через двух– и даже трехэтажные здания. Но все же Мурок прибыл раньше него – и Торая встретил его опустошенный взгляд.

Ванесса Ли лежала без кровинки в лице. Диагноз ясно читался уже по ауре – смерть. Вторая в Совете Двенадцати была полностью, необратимо мертва.

– Никогда раньше не сталкивался с таким заклинанием, – тихо произнес Мурок, приподнимая веко Ванессы. – Это тело… больше не способно пребывать в живом состоянии. Не осталось ни капли праны. Все астральные нити оборваны. Здесь мы бессильны.

– Я все-таки попытаюсь, – засучил рукава Торай.

– Пытайся, но твои усилия пропадут даром.

Вокруг толпились слуги, стража, придворные. Кто-то не скрываясь плакал – повелительницу Ванессу многие любили. Гвен Зануда заламывал руки – он уже представил, какое лицо будет у владыки Креола.

– Единственное, что можно попробовать сделать, – вырастить для нее гомункула-копию, – задумчиво молвил Мурок, разглядывая собственные гладкие ладошки. – На основе ее клеток.

– Это нужно было делать еще при жизни, – проворчал Торай. – Незрелый гомункул отторгнет душу оригинала, а пока он созреет, пройдут годы.