Архимаг по-приколу (СИ)

— Не знаю, надо попробовать. А какие пластины нужны?

— Вот все размеры, — гном достал из-за пазухи лист ватмана с чертежом, — здесь, здесь и здесь должны быть выемки.

Я с чувством смутного узнавания принял чертёж и начал вглядываться в подозрительно знакомые линии.

— Так ведь это Стоунхендж?!

Гном нахмурился, забрал чертёж, почесал затылок и ответил:

— Ну да. А ты что думал, он у вас там просто так стоит?

— А почему тогда не работает?

— Так материал не тот.

— А смысл тогда строить?

— Так макет ведь.

— Согласен, логика железная.

Я вновь повернулся к камушку. Потом напрягся, сосредоточился и представил, как кусок камня отделяется от общей глыбы. Пошло крайне неохотно: пробежала небольшая трещенка на торце, чуть сдвинулась грань, и на этом всё. Зато гном с радостным криком бросился к трещинке, и, попеременно используя кучку зубил и большую кувалду, за пять минут высек весь кусок.

Остаток от камушка снова засветился. Голос вновь появился, но уже с ноткой обеспокоенности:

— Сталкер… Я исполню твоё желание… Говори… Стой… Что ты делаешь?..

Сбросив кусок рядом, гном с энтузиазмом начал разбирать остальное.

Голос не умолкал:

— Твои сокровенные желания известны мне… Я готов их выполнить…

Гном особенно сильно приложил зубилом об трещину.

— Только ПРЕКРАТИ!..

Мне же оставалось только смотреть на совершаемую работу, периодически поддакивая полностью игнорировавшему завывания камушка и совершенно не закрывавшему рот гному, одновременно рассуждавшему про шкалу магической твёрдости, удельное магическое сопротивление материалов, дорогую гречку и гномье пиво. Причём одна тема вплеталась в другую столь органично, что уши развесил даже обычно дремлющий Чеширик. Голос становился всё тише.

За полчаса камень был разобран на части до основания, отполирован и разложен по нумерации согласно чертежу. После последнего удара над ним возникла белёсая тень, голосом того самого Голоса пропевшая:

Я свободен, словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх,

Я свободен, с диким ветром наравне,

Я свободен, наяву, а не во сне… [1]

После чего тень быстро развеялась. Вот честно, меня сейчас душил жуткий смех. Просто представьте себе Монолит, поющий Кипелова. Представили? А я это только что увидел.

***

Где-то в соседнем мире…

Боевой журнал, полковник Ковальский

Небольшая группа военных, засевших в здании бывшей прачечной, была послана с целью занять ключевые точки на вновь доступных после стольких лет Припяти и ЧАЭС. В результате невыясненных обстоятельств все шесть вертолётов операции "Фарватер" потерпели крушение. Мы — это всё, что осталось от операции. Рады были бы и отступить, но выхода из Припяти с нынешними силами нет и не будет: тут и мутантов больше, и кордонов фанатиков — пруд пруди. Ещё и радиосвязь активно глушится во всех диапазонах неизвестным группе устройством. Неся большие потери, нами было выяснено, что известные нам наземные пути эвакуации невозможны — только по воздуху. Выхода нет, но мы будем биться до последнего патрона…

Ковальский отложил ручку а сторону. В комнату вбежал его подчинённый, капитан Клименко, и пытаясь на ходу перевести дыхание, сказал:

— Разрешите… Ох… доложить, товарищ полковник!

Ковальский мрачно поднял взгляд на капитана:

— Докладывай.

— Десять минут назад крупный отряд монолитовцев остановился на улице Дружбы Народов напротив детсада, насчитали около двухсот бойцов и колонну из пяти единиц бронетехники.

— И что они там забыли?

— Не могу знать, товарищ полковник! Просто стоят, и всё.

Ковальский поднялся с места.

— Собираем разведгруппу. Возглавлю я лично. Позови Роговца и, на всякий случай, Тарасова. Выдвигаемся через пять минут. Выполняй!

— Есть!

Пятнадцать минут спустя разведгруппа залегла на небольшом удалении от улицы, скрывшись в бурной растительности. Фанатики неподвижно построились поперёк улицы. Внезапно…

Я свободен, словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх…