Архипелаг двух морей

Зоологический институт АН СССР издает листовки, в которых призывает ни в коем случае не трогать останки мамонтов, а сообщать о находках в учреждения Академии наук, но листовки мало кто читает. Кроме всего прочего бивень мамонта — это ценность, государственное достояние вроде самоцветных камней. Заготовительная контора в Чокурдахе скупает кость по весьма умеренной цене, но не берет на себя никаких забот по организации промысла. Бивни растаскивают случайные люди, браконьеры (если это слово можно применить к тому, кто охотится на давно вымершего зверя), в конечном счете, кость оказывается в комиссионных магазинах.

Хорошо было бы промысел возродить, причем уже на современном уровне. Достаточны ли для этого запасы кости на островах? Мы говорим о полезном ископаемом, а запасы любого полезного ископаемого нельзя оценить без проведения специальных поисково-разведочных работ. Бивни не валяются на поверхности островов. Костеносный слой залегает на глубине, под слоем мерзлых грунтов, и открывается только в местах естественных разрезов — на склонах долин ручьев и, особенно в морских береговых обрывах. При разрушении берегов волны перемывают материал, бивни отделяются от мерзлого грунта и оказываются свободно лежащими на мелководье. Во время сгонных ветров мелководные участки, по-якутски — «баруоги», временно обнажаются, открывая россыпи клыков. Добыча шла в свое время на одних и тех же, хорошо известных промысловикам прибрежных участках.

Науке нужен заповедник зверя, хотя и вымершего десять тысяч лет назад. Поскольку зверь все-таки вымерший, это не исключает разумной добычи дорогого материала.

Тетрадь, найденная в охотничьей избушке

Полярная охота

В годы нашей работы на тридцати восьми тысячах квадратных километров площади островов проживало пятьдесят — шестьдесят человек более или менее постоянного населения-персонал авиапорта Темп, работники полярных станций,

Авиаторы и зимовщики полярных станций стараются жить, как на Большой земле, насколько им это удается Охотники живут очень своеобразно. Не увидев, трудно себе представить, как живут и работают эти люди.

Текст тетради с комментариями

Тетрадь лежала на полке в старом охотничьем зимовье на северном берегу острова Фаддеевского. Пусть читатель не подумает, что тетрадь придумана автором. Вот она у меня в руках: обычная тонкая ученическая тетрадка производства фабрики «Светоч», цена 13 копеек (в старом масштабе — цен), на тыльной стороне обложки — таблица умножения, а на лицевой химическим карандашом написано: «Тетрадь для записи дел и пр., происходивших в районе этой йзбушкиу то есть Ала-балаган». Почерк красивый и выразительный (так пишут хорошо грамотные якуты), слог чистый, ошибок почти нет. Едва заметные неточности в построении фраз, пожалуй, подтверждают предположение, что автор — не русский («…перерубил несколько толстых сосновых бревен, каждого деля на три части… После буду поработать около дома…»). Нам не суждено узнать ни имени писавшего, ни каких-нибудь биографических сведений о нем, но записи дают представление о личности этого человека.

1. VIII.65 г. Находился в этой избушке с 22 июля по сегодняшний день. Завтра двигаюсь в сторону Центральной. Здесь занижался подготовительными работами. Во-первых, в течение трех дней капитально отремонтировал избушку: поставил новое стекло, вокруг избушки сделал завалинку, обложил чуть ли не метровым слоем земли. Теперь на избушку любо стало смотреть. Издалека похожа на свежий стог сена. Вся зеленая. Лишь только труба, столбы, для тамбура и окно выдают ее род.

Действительно, зимовье, обложенное дерном й заросшее зеленым мхом, очень похоже на стог с плоской вершиной. Однако такое сравнение может прийти в голову только уроженцу южных районов, не аборигену Арктики.

Во-вторых, находящиеся по обе стороны этой избушки пасти все отремонтированы…

Пасть для ловли песца устроена просто: из толстых досок, вытесанных топором, строится нечто вроде коридора или длинного ящика, открытого с «фасада», над ящиком настораживается тяжелое бревно, а к примитивному спусковому механизму привязывается приманка. Стоит песцу потянуть за приманку, как бревно (по-якутски — «сизмас») падает и придавливает его к земле. Приманку располагают поглубже в коридоре, чтобы попавший в пасть песец оказался прочно зажатым между бревном и стенками и не был бы съеден своими голодными собратьями. Если на песца набредет белый медведь, никакие меры не спасут, пасть будет с легкостью разворочена, словно сооружение из кубикдв, построенное ребенком. Бывает, что эту систему нарушают глуцые олени, перешагивая через ловущку, или полярная сова, тяжело опустившись на бревно уронит его, или сильный порыв ветра… Впрочем, все эти неприятности ждут промысловика зимой, во время охотничьего сезона, а сейчас он, вооруженный одним топором, обошел свои угодья и выполнил необходимые плотницкие работы: укрепил стенки пастей, подбил колышки…