Архипелаг исчезающих островов

Я предложил съесть мороженого. Затем мы катались на “чертовом колесе”, хохотали над своими дурацкими изображениями в зеркальной “комнате смеха” и немного потанцевали на танцплощадке под баян.

Почему-то мы снова очутились на старом месте, на нашей аллейке у воды. Было очень тепло. По Москве-реке плыли украшенные фонариками катера с пассажирами, толпившимися на верхней палубе. Оттуда нам кричали что-то, какую-то карнавальную чепуху.

Я был в приподнятом настроении, что называется, “в ударе”. Только что пришла в голову мысль: в поисках островов в Восточно-Сибирском море воспользоваться помощью эхолота. Хорошо бы сразу рассказать об этом Андрею, проверить, правильна ли мысль. Но Андрея не было. Рядом была только Лиза.

— Понимаешь, — начал я издалека, — в сплошном тумане штурман находит место корабля по глубинам. На карте обозначены глубины. Если применить этот принцип к гипотетическим землям…

Лиза обернулась ко мне. Голос ее странно дрогнул:

— Какая ночь, Леша! — сказала она. Пауза. И нетерпеливо, почти сердито: — Такой ночи, Леша, больше не будет!

Меня удивило ее волнение. Эти слова прозвучали проникновенно, совсем как пророчество.

Я заглянул своей спутнице в глаза. Они были обращены ко мне, широко раскрытые, очень яркие, все с тем же странным вопросительным выражением.

Мне захотелось взять ее за руку и спросить, что с нею, не устала ли она от “чертова колеса” или от этой дурацкой “комнаты смеха”. А может быть, у нее разболелся живот от мороженного?

— Я хотел тебе рассказать о глубинах, — начал я неуверенно.

Но Лиза продолжала молчать.

— Ты здорова, Рыжик? — спросил я, беря ее за руку. — Что с тобой?

Неистово защелкал соловей в листве над нашими головами. Теплая ладошка дрогнула в моей руке.

Внезапно затрещали сзади кусты, послышалось прерывистое дыхание, и на тропинку подле нас прыгнул, почти свалился с косогора Андрей.

— Ф-фу, жара! — сказал он, отдуваясь и вытирая шею платком. — В мыле весь, так бежал!.. Извините, ребята, что запоздал!..

Мы довольно долго еще гуляли по парку, распевая песни.

Лиза заводила:

Сидели два медведя
На ветке на одной…

Мы с Андреем подхватывали:

Один смотрел на небо,
Другой качал ногой.

И опять заводила Лиза:

И так они сидели
Всю ночку напролет…

А мы мрачно подтверждали:

Один смотрел на небо,
Другой качал ногой…

Кончилось тем, что Андрей потерял свой галстук. (Под шумок, пользуясь темнотой, он снял его с шеи и засунул в задний карман брюк.) Мы с Лизой помирали со смеху, а он вертелся на месте, пытаясь посмотреть, не свешивается ли галстук из кармана.

Отличный, веселый был вечер! И все-таки странный. Показалось ли мне, что Лиза за что-то сердится на меня?.. Впрочем, на другой день она была такая же, как всегда.

Глава третья “СКРЫТНЫЙ ПЕСЕЦ”

…С шелестом перевертываются страницы учебников. Открываются и закрываются двери в высокие, светлые аудитории. Диковинными цветами расцветают абажуры на столах в университетской читальне.

Словом, быстрой чередой проходит несколько лет, и вот в жаркий июльский полдень спешит по Манежной площади загорелый молодой человек, с любопытством озираясь по сторонам.

Поразительно! Стоит на год отлучиться из Москвы, чтобы по возвращению обязательно найти в ней значительные перемены. Взять хотя бы Манежную. На углу Охотного ряда, словно из-под земли, выросла вышка шахты, обнесенная забором, похожая на старинную деревянную крепость, и сразу же привычный вид площади изменился.

Москва строится! Она строится сейчас не только ввысь, но и вглубь!

— Прошу извинить. Это, наверное, метро? — обращается молодой человек к прохожему в белых брюках и панаме, суетливой рысцой пробегающему мимо.

— Да, вышка Метростроя. Вы в Москве первый раз?..

— Нет, я москвич. Вернулся из длительной командировки…

Сдвинув панаму на затылок, прохожий удивленно глядит вслед молодому человеку.

Удивляться есть чему.

Термометр у “Метрополя” показывает 28 градусов в тени. Москвичи по этому случаю разгуливают в белых парусиновых брюках, а москвички — в невесомых сарафанах. Только молодой человек, вернувшийся из командировки, одет не по сезону. На нем унты, опущенные до икр и раздувшиеся подобно ботфортам мушкетеров. Через левую руку переброшен комбинезон на меху, в правой — меховой треух, которым приезжий обмахивается, как веером.

Его появление в трамвае, где пассажиры стоят плотно, плечом к плечу, не вызвало восторга.

— Хоть бы на подножке ехали! — простонал кто-то, притиснутый комбинезоном к стене. — Такая духота, а вы с медведями со своими!

— Это олень, — пояснил владелец комбинезона, точно от оленя было менее жарко, чем от медведя. — Я только что с аэродрома. Извините, пожалуйста…

— С периферии?

— Из Арктики.

Это признание сделало его центром внимания в трамвае. Пионер попытался уступить место. Гражданин, притиснутый комбинезоном, сказал подобревшим голосом:

— А двери за собой в Арктику не забыли закрыть? Хоть бы щелочку догадались оставить, чтобы ветерком пахнуло…