Архипелаг Святого Петра

По непроверенным данным, зимними ночами в сильный мороз на Мойке и на Фонтанке образуется бродячая, появляющаяся то там, то сям фантомная прорубь, и из нее выходит оледенелый призрак отравленного, застреленного и утопленного хлыстовского пастыря Григория Распутина (Новых), найденного на самом деле в проруби на Малой Невке; призрак стучится в двери особняка Феликса Юсупова, а иногда бродит поблизости. Призрак опасен не личной агрессией, но воздействием на тех, кто увидит его; не гуляйте у юсуповского особняка в позднее время, особенно в мороз!

Третье из трех главных привидений архипелага, лавра Вяземская, обязано появлением своим Сенной площади.

Известная пьеса М. Горького „На дне” является приукрашенной картинкой уменьшенного масштаба из жизни Вяземской лавры.

На Сенной площади, являвшейся, кроме всего прочего, кроме ночлежного дома Вяземского и всяческих полупритонов, местом торговли, расположенным возле храма, проведено было мероприятие, характерное для так называемого советского периода истории архипелага: вместо изгнания торгующих из храма, с места торговли был изгнан сам храм, а именно — взорван. Впрочем, взрывать храмы или разбирать их в вышеупомянутый период было модно. Не исключено, что в какой-то момент архипелаг будет наводнен призраками уничтоженных часовен и церквей.

В память о церковном празднике Кущей, некогда устраиваемом торговцами-евреями на Сенной, зажигавшими в стеклянных шалашах, убранных ветвями, свечи, теперь на площади устроены цветочные ряды; зимою в стеклянных ларях с цветами горят огарки.

Сенную площадь не следует посещать без крайней на то необходимости, ибо неведомые силы не первое столетие заставляют людей на ней воровать, кнутобойничать, торговать, убивать, собираться в толпы. Есть мнение, что советские лагеря (сильно отличавшиеся по внешнему образу, устройству и оснащению от фашистских) представляют собою метастазы материализовавшегося в масштабах всей страны призрака лавры Вяземской.

По мере удаления от Сенной на запад остров Садовый становится тише и спокойнее, что особенно заметно на набережной Крюкова канала, откуда видите вы находящуюся на соседнем острове колокольню».

Видны были и оба канала, и колокольня, когда свернули мы с Садовой в улицу, ведущую к Фонтанке. На ближайшем доме я прочел: Большая Подьяческая. Тут подремывали старинные невысокие дома, они мне понравились, поскольку напоминали провинцию.

Она шла чуть впереди, пояс плаща затянут на осиной талии, звон браслетов, легкое цоканье каблуков-гвоздиков, ей нравились металлические неснашиваемые подковки, вот гвоздь, вот подкова, раз-два, и готово.

Я поотстал, остановился. Она то ли почувствовала отсутствие мое за спиною, то ли услышала тишину вместо звука моих шагов и в недоумении обернулась. Вечернее солнце освещало ее, золотило лицо, бросало на лоб легкую тень от полей шляпы.