Архипелаги (СИ)

— Нет, с ней все в порядке. Венси вывел ее из Стены — Мор, который «Хаденс» ремонтировал. Они пришли сюда, и я тоже пришел, после гонок. Ваша экономка…

— Все, пожалуйста, замолчи, — только и смог прошептать Бен. — Эва должна выбраться из города. Пусть отправляется на Восточный Архипелаг. Там проще затеряться, пропасть. Ей нужно пропасть. Стать жрицей Фахн, например. Она сможет, моя девочка сильная.

Бен почувствовал, как по щеке катится слеза. Он стер ее окровавленной рукой. Виктор убрал в кобуру револьвер.

— Я прощаю тебя за убийство Карла. Ты иначе не мог, понимаю. Или ты, или он… А он — чудовище пострашнее. Только Эву ты отпусти. Посади на пароход, дирижабль, попрощайся, а потом забудь. Хочешь денег — я тебе дам. Много денег. Но не смей трогать мою дочь. Понял?

— Господин Бенджамен…

— Не перечь мне. Я знаю, что у тебя на уме. Найди у Карла ключ с головкой в виде пирамиды. Я скажу тебе комбинацию на сейфе. Там бумаги, которые нужно уничтожить. И драгоценности, которые ты можешь забрать себе.

Виктор выполнил его просьбу с достойной резвостью. Бен знал, что использование дара доконает его быстрее, чем разъедающая легкие инфекция. Но лучше умереть в бессознательном состоянии, чем корчиться на полу, страдая от нехватки воздуха. А воздух-то будет, целая комната, целый мир — все наполнено несущим жизнь газом. Только тонкие мембраны внутри его грудной клетки сейчас плавятся, рвутся, слипаются. В природе не бывает пустот — на место разрушенной ткани вытекает кровь. Жаль, многого не успел…

Бен следил за мыслями Виктора. Он чувствовал, как совесть и порядочность, которые все еще оставались в этом юноше, борются с алчностью и тщеславием, желанием сунуть свой нос, куда не следует и пренебречь просьбами умирающего старика. Не такими он представлял свои последние часы…

Помещение заливает мягкий ровный свет. Он идет от прикрытого матовым стеклом высокого потолка. В центре из огромной шахты в потолке проходят перевития разноцветных проводов. Их так много, что в самом верху они образуют толстую косу. Спускаясь ниже, коса рассыпается на сотню более тонких. А те расплетаются. Паутинная вязь тонкой проволоки пронизывает всю верхнюю часть расставленных радиально стеклянных цилиндров. В них, заполненных особым раствором, подключенные к системе, плавают тела избранных, чей разум управляет Гармодом.

Таких готовят с детства. Они не знают ни отца, ни матери. У них нет друзей. Им чужды человеческие чувства. Они — часть машины, огромного живого корабля. Они его управляющие, его навигаторы, его счетные мощности. Сейчас их тридцать.

Тридцатым стал тот, кого не растили для системы. До того, как в его мозг вживили тысячи тончайших электродов, он имел имя. Это имя и осталось у него от реальной жизни. Имя и знания об устройстве Гармода. Кажется, часть его памяти просто отключили от питания. А вот имя не исчезло, не померкло, не стерлось.

Гайнэ.

Но зачем оно ему нужно, это имя, Гайнэ не задумывается. Он выполняет программу. Он корректирует ошибки штурманов, он отвечает за курс корабля, за точное следование маршруту, просчитывает любые отклонения, постоянно замеряет глубину и рельеф дна, силу и направление течений, скорость ветра, приливы, отливы, величину загрузки корабля, изо дня в день наполняющегося нефтью.