Читаем Архитектура. Что такое хорошо и что такое плохо. Ключ к пониманию полностью

Архитектурные детали, как и всё здание или сооружение, вырастают из сложного слияния пользы, прочности и красоты.


Вид на закате от площади Республики на собор Марии над Тыном. Прага


В городе проблема хорошего силуэта особенно остра и требует тонких, продуманных решений. Например, улица в историческом центре города обязательно создаёт силуэт, понижающийся в глубину, туда, куда направляется идущий по ней человек. И в глубине улицы должно быть зрительное вознаграждение (в идеале – произведение искусства Архитектуры), а не просто любая доминанта большого размера.

Часть V

Пространство

До этой главы мы говорили об архитектуре как об объектах, наблюдали за ними отстранённо, как зрители. Но на самом деле архитектура – это наша среда обитания, и живём мы не в архитектуре, а в пустоте, ею образованной. Мы не ходим сквозь стены и не сидим на конструкциях, мы существуем в том пространстве, которое осталось свободным от материальной архитектуры. Часто это пространство образовалось случайно, по остаточному принципу, но гораздо лучше, когда архитекторы осознанно формируют это пространство. Говорят, что архитектор творит не архитектуру, а пустоту, создаёт ей границы и рамки, и именно пустота – главный объект созидания.

Есть такие оптические иллюзии: когда смотришь на черное – видишь, например, дерево, смотришь на белое – видишь профили зверей. При взаимодействии с архитектурой стоит уметь так же переключаться: сейчас я вижу церковь, а вот теперь вижу площадь, которую образует эта церковь и близлежащие здания. Вот я вижу мост оригинальной конструкции, а теперь, переключив зрение, я вижу транспортную артерию, узкое место, длинный туннель проезда, который в вечернее время образует пробку. Или так: я могу видеть стены и купол, а могу видеть очень плотный объём, форма которого «куб + половина шара», и в этом объёме сгустились время и ценность.


Ваза Рубина. Классический пример смены объёма и фона


Если вы смотрите на черное, то видите профили человеческих лиц, если на белое – видите вазу. Довольно сложно видеть одновременно и то и другое. Но можно переключаться. Так же в архитектуре с объёмами и пространствами – можно научиться переключаться в своём восприятии.

Профессионалы, работающие с архитектурой, чаще страдают первым подходом – нам проще видеть объекты и объёмы, с которыми мы имеем дело: проектируем, анализируем, показываем зрителям, рассчитываем конструкции и т. д. Люди, далёкие от архитектуры, больше живут в пространстве, чувствуют его, но, как правило, это происходит бессознательно. Анализ и осознанность позволяют чётче понимать, подходит ли тебе это пространство, хорошо ли тебе в нём, что оно заставляет тебя делать и чувствовать.

Полезно уметь воспринимать окружающее пространство в обоих этих регистрах, переключаться, как при наблюдении оптической иллюзии. Попробуйте – это довольно забавная игра – видеть то объекты, то пространство. И играть в неё можно практически везде, где есть искусственно созданная человеком среда обитания.


Староместская площадь в Праге.


Когда мы смотрим на фасады, то говорим о них с позиции стороннего наблюдателя. Мы можем оценить материалы и конструкции, время и эпоху и многое другое. Собор Св. Марии перед Тыном строился с XIV по XVI век, был главным костёлом гуситов в Праге, в начале XVII века перешёл к иезуитам. В конце XVII века горел, поэтому получил более позднее барочное перекрытие.

Ратуша в Праге построена в XIV веке, часы на ней появились в начале XIX века и т. д. и т. п. Так о зданиях рассказывают историки и экскурсоводы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура