Архитектура для начинающих

Сформировать будущее пространство для работы оказалось не так сложно, но в отсутствии навыка и не так быстро. А еще эта работа обманывала сердце и разум вместе взятые – она создавала иллюзию сопричастности, словно в этой же программе сейчас, за толщей монитора, напротив сидит Кампински. Смотрит, следит или сдержанно, одобрительно кивает. «Она просто рядом» – не признается себе Рита, насколько дорог самообман. Едва удерживая теплом в кончиках пальцев, она им дышит, пока разум отвлечен математическими расчетами.

Странное слово – Сердце. Или что-то внутри, что люди привыкли называть именно так. Оно умеет надеяться вопреки всякой надежде и согласно обманываться, даже зная, что будет больно. Очень. Невыносимо.

Стирая слезы, Рита ругает пылинку, попавшую в глаз, а то самое Сердце плавится, плачет, горит и замирает, взрывается миллионом оттенков прожитых с Ольгой мгновений, и они осыпаются искрами, оставляя невидимые ожоги.

Едва живая, Рита выходит в кухню, когда за окнами чернильно густеет ночь.

Сердце и Память – два вампира, остаются в комнате, в Ольгином Автокаде. Россыпь недоболевших чувств тянется шлейфом или тенью. Включая старомодный абажур над столом, Рита рассеивает ее по углам и ставит чайник на газ.

От спящего Городка кухонно-абажурный мирок отделяет сетчатая занавеска, оставляя обоюдный обоим участникам диалога обзор. Городок заглядывает в уютную кухню, где Рита заваривает чай, рассеянно поглядывая на огни бульвара позади старинного дома. Матовые фонари в кучерявой зеленью аллее отражаются чуть пьяными линиями трамвайных путей. Между фонарями, линиями и листвой цветущих лип неоновые вывески противоположной стороны улицы. Там кофейня, лавка сюрпризов, модный бутик.

И все ложится новым витком на старый круг:

«Вправе ли я поступать с Сонечкой так?» – очередной страх-мучитель приходит на смену предыдущему чувственно-томному с привкусом тоски и любовной горечи, неотступно сопровождающему каждое ее действие при работе в «Ольгиной программулине».

«Я не могу жить с ее отцом, но мы-то вдвоем для нее неделимы. Она любит его, а он ее, – эти сомнения много горше всех остальных. – Золотаревское семейство – настоящий клан. Я понимаю, почему мама хотела, чтобы я стала частью их нерушимости, надежности, стабильности. Я просто не смогла этой частью стать. У Сони нет таких задач, она родилась с их фамилией, я же вывожу ее из клана. Эгоистично?»

– Индивидуально? – тихо произносит вслух.

За окном ночной город шепчется с листвой, ветерком, поздними машинами и редкими прохожими, основа которых влюбленные парочки.

– Я была слишком растеряна, молода. Не успела еще стать собой… – Рита качает головой, резко отвечает самой себе.

– Я не хочу оправдывать свои действия! Я не люблю его и не хочу жить больше так, как жила. Это главное! Я решилась, сделала шаг, назад пути нет! Я сделаю все, чтобы Сонечка не страдала, я постараюсь. И вряд ли ей будет легче, если я вернусь обратно, став полным психом, однажды прибью где-нибудь ее папашу.

Растянувшись на кровати во весь рост, Ольга мерно дышит – ее разом покинули все силы, мысли и переживания. Она смертельно устала и просто отключилась, как телефон с разряженной батарейкой.

Допивая чай, Рита заводит будильник на утро.

Джамала закрывает глаза. В тишине позднего вечера, раздается тихий звон – оповещение о поступившем смс.

Город засыпает, просыпается мафия…

Утро находит заново всех участников прежней игры под названием «жизнь». Позевывая, гонит в душ, диктует план действий, вычеркивая из него львиную долю желанного, и ровно по расписанию выпинывает из дома, передавая эстафетой дню.

– Таким образом… – заканчивает вступительную речь Глава Филиала. Совещание проводится непосредственно в кабинете Никиты Михайловича и касается пока только основных организационных моментов.

– Мы объединяем штабы Центра и Филиала в работе над проектом «Северо-Запад»…

«Золотарев сегодня странный», – отметила «про себя» Ольга еще в самом начале, но после забыла – не до него. Отмахнулась от сосущего под ложечкой чувства непременного подвоха с неизвестной пока стороны. Погрузилась в сопутствующую документацию, где утонуть можно легко и на ровном месте. Любят эти филиальщики разводить бюрократию!

Мишка тоже демонстративно зарылся в дела. Искоса поглядывая на него, Ольга делает два вывода – либо вместе с остальными въезжает в курс «прогулянного задания», либо аналогично ей пытается выгнать/убежать от внутренних демонов.

«И скорее всего – второе».

Талгат – другое дело, этот вообще, похоже, поставил себе цель вывернуть на изнанку всех, кто как-либо касался/касается Ольгиного проекта, и саму Кампински в первую очередь.

«Мне диплом было легче защитить!» – мысленно усмехнулась она к концу Талгатова допроса. Неизвестно, сколько бы он продолжался, не появись Джамала с невинным:

– Вы разве еще не закончили? Я ведь обещала показать нашу филиальскую столовую, а там уже скоро никого не останется, – и ресницами хлоп-хлоп. Ложкин нервно сглатывает. На полуслове закрывает рот Исин. Ольга закусывает губу (не рассмеяться), отводит взгляд.