Архитектура для начинающих

– Утюги и сковородки, – хихикает Рита. Ей передается дикий щекоток Ольгиного ощущения начала грандиозного проекта.

Порыв ветра бросает в лобовое стекло горсть песка. Над раскинувшимся впереди, в низине, Городком сиреневой тенью поднимается далекая стихия. Словно машина несется не в населенный пункт, а навстречу апокалипсису.

Позади девушек еще остается чистое, светлое небо. Прямо над ними мирную синь беззвучно прошивают пики перистых облаков и словно тянут за собой фиолетовый фронт. Издалека он кажется мутной, неясной мглой, и если бы не прицельные порывы ветра, то и вовсе можно было бы подумать о том, что гроза пролетит стороной, останется в поле, далеко и не страшно.

– Ты смотри! – присвистывает Кампински. – Какая здесь красотища у них!

Рита озадаченно отвечает:

– Может быть, мама это имела в виду?

– Вы мне постер напоминаете к одному странному фильму… – дядя Стефан перехватывает девушек на обводной трассе. Его УАЗик, мигающий аварийными огнями, особенно тревожно смотрится на фоне почти фиолетового неба и ветра, волнами бегущего по полевым травам.

– Какому? Здравствуй, дядя!

После семейных обнимашек с племянницей мужчина протягивает руку Ольге:

– Стефан. А вы Ольга Кампински? Наслышан о вас, приветствую!

– Очень приятно, – пожимает его мозолистую ладонь девушка, а в следующий момент ее лицо буквально вытягивается в немом удивлении, ибо она даже в страшном сне не могла представить себе ответа Стефана.

– Малхолланд Драйв, – отвечает он племяннице, – там тоже две девчонки так взволнованно смотрят куда-то в небо.

– Ого! – восхищается Рита. – Да ты, дядя, делаешь успехи!

Ольга обалдело кивает:

– Ндэ, уж…

Нет, Стефан, конечно, не производит впечатление глухой деревни, но и явно не выглядит большим поклонником творчества своеобразного американского режиссера. Тем более самого, на Ольгин взгляд, специфического его фильма.

– И как вам картина? – старается не очень удивленно спросить странного Ритиного родственника.

– Так я не смотрел, мне некогда, – отнекивается дядя Стефан. – Только постер. Дашутка пишет доклад по творчеству, как его? Дэвида Линча! И мы теперь живем в галерее его героинь и героев. У нас дома все стены теперь заклеены афишами прошлых лет. Я даже знаю теперь точно, как зовут этого американского чудака, ибо если Дашенька начинает свою речь, переходящую в рассуждение и спор с самой собой, еще не такое узнаешь.

Рита живо поддакивает:

– Это точно! А потом она еще с особой строгостью задаст наводящие.

Ольга лишь качает головой – интересные у вас родственники!

– Я сейчас кое-что там поправлю, и поедем – уворачиваясь от очередной горсти песка, принесенной ветром, дядя Стефан пропадает за высоким корпусом собственной машины.

Ольга и Рита остаются одни. Ветер беспорядочно треплет волосы, с губ выхватывает слова и относит прямиком в поле.

– Не прощаюсь, – Ольга наклоняется прямо к Рите, чтобы не кричать. Ее губы вместе с голосом тепло, физически касаются ушка Риты. Это едва не приводит последнюю в глубокий обморок от неожиданного, сильного чувства сладко-острого желания. Прикрыв глаза, Рита вся превращается в вибрирующую басовую струну.

– До встречи, – медным гулом разливается по венам обеих.

Второпях – успеть, пока простыни и пододеяльники вдруг не превратятся в паруса и не улетят с попутным ветром до ближайшего забора, Диана снимает белье с веревок. На ветру оно бьется в руках и пахнет летом, полем, разнотравьем.

Позади Соня прыгает по крыльцу, звонко перебирая слова в детской считалке.

На миг Диане кажется – все это уже было. И это небо, и ветер, и дом на окраине улицы. Только вместо Сони она сама сейчас скачет по струганным доскам недавно сколоченного нового крыльца, а с ветром за белье соперничает мама. Причем в буквальном смысле, словно с хулиганистым мальчишкой, и хохочет, сверкая белыми зубками.

«Мама всегда была очень светлой, жизнерадостной», – сжимается сердце смертельной тоской.

В Дианиной памяти на помощь маме спешит старший брат – светловолосый Стефан очень похож на их деда немца, так повторяет бабушка Ида каждый раз, как видит внука – он «свет очей ее». Диане смешно, она скачет по доскам…

– Твоя Сонечка очень остра на язык, ты знаешь? – словно крейсер в бушующем море ветра и трав, УАЗ под чутким управлением штурмана Стефана летит вперед к намеченной цели. Теперь облака все ниже, темнее и тяжелее, жмутся к земле. Они словно с трудом едва удерживаются в воздухе над дорогой. – Знатная будет гроза, – хмыкает мужчина.

Рита глядит вперед, странное ощущение нереальности происходящего не оставляет ее уже несколько дней, начиная с того момента, как одним решением она зацепилась за Ольгино приглашение ехать. Прыгнула, очертя голову, вновь в тот поток, что едва не убил ее месяцем раньше. Это свое сумасшедшее решение Рита еще долго позже будет вспоминать, разбирать с точки зрения всех известных философских течений, работ именитых психологов. Но в любом из них – надвигающаяся стихия окажется самым естественным ответом внешнего проявления действительности на внутреннее Ритино состояние.