Архитектура для начинающих

«Если нет, то я буду кричать под окном – Ритаа, выходии!» – смеется смайлик в конце хулиганского обещания, а потом снимает шляпу, кланяется и дарит цветочек.

Краснеет. Хлопает ресницами.

На фото две чашечки кофе с рисунками тянущихся друг к другу смайлов в забавных шапочках. Рита узнает столик и даже руку мастера.

Ольга давно не курит, но сейчас не отказалась бы. Поэтому грызет измочаленный конец зубочистки.

– Привет, – в ламповом пространстве кофейни Рита кажется еще мягче, чем сохранившийся в Ольгиной памяти образ. И более невесомой, как «далекая греза».

Ольга поднимается, предлагает гостье стул.

Смайлики из кофейных чашек приветствуют счастливыми улыбками.

– Спасибо, что не сердишься, – Ольга первой поднимает свою чашку. – Честно, просто завал полный.

«Я не хочу на тебя сердиться», – отвечают Ритины глаза.

– А что случилось? – решает поддержать диалог.

– Саймуратова? – в тишине приемного покоя каждый громкий голос буквально режет слух. А особенно когда он звучит так бесцеремонно и с каким-то глумливым армянским акцентом.

– А я думаю, что за фамилия знакомая! – крепкий мужчина в зеленой форме и такого же цвета шапочке, со свешенной с одного уха маской и какими-то бумагами в руках.

– Арсен? – Джамала удивленно хлопает ресницами. – Ты?

– Я, я, – соглашается врач, кивает Талгату, который неуверенно мнется за спиной женщины. – Жив ваш прыгун, операция прошла успешно, ролики спрятать, ремня всыпать. А ты чего это, мать, беременна, что ли? – без какой-либо связи он тычет пальцем в набор надкусанных покупок Джамалы, которые она все еще держит в руках и в данный момент прижимает к животу. Трехсекундное замешательство рикошетит взглядами Талгат – Джамала – Арсен.

– Не мое дело, конечно, – пожимает плечами врач, глядя на Джамалу, как рыбак на смачный улов, – но у Руденко сейчас страшный недобор. Он бы за тобой, как за Шамаханской царицей бегал! Пылинки бы сдувал! Так что…

Неизвестно, чем бы закончилась эта тирада базарного зазывалы, не появись вовремя Ольга (ибо Талгат уже вновь закипал в своей ревности).

– Карапетян! – в голосе Кампински ирония, радость и что-то еще. – Екарный ты бабай! Что ты здесь делаешь? – так обниматься могут лишь старые друзья.

За спиной Ольги смущенная Рита, словно извиняется за это бурное проявление чувств, кивает Талгату и Джамале, те кивают/здороваются в ответ.

– Мы все вместе в школе учились, – поясняет Кампински Талгату и Рите одновременно. – Потом он у меня в Москве жил, когда в магистратуру поступал, а в прошлом году, когда я на горнолыжник ездила, помнишь? – Исин согласно кивает. – Там Арсенчик по контракту был, француза одного спасал. Он приземлился неудачно.

– Француз, – трет ухо Арсен, – а теперь и я здесь. Жена на сносях, так что пока никаких контрактов, – вновь ловит взглядом Джамалу. – В общем, все хорошо с вашим кузнечиком. Полежит пока в хирургии, там посмотрим. Это у Руденко недобор, а у меня сезон!

За два часа, проведенные с дочерью наедине, Мишка чуть не постарел на два года, а устал на все двадцать.

Соня была неутомима в буйстве своей фантазии, и всевозможные проблемки с неприятностями сыпались на них обоих, как из рога изобилия. С той лишь разницей, что ее лично происходящее веселило и подстегивало к новым сомнительным свершениям, а Мишку добивало. В Сонькиных руках все буквально «горело», ломалось, рвалось, рассыпалось и пачкалось, пачкалось.

В конце концов, он привез ее домой, посчитав его островком спокойствия и «будет, кому за ней приглядеть».

Как же он ошибся!

Сначала Соня залезла к деду в мастерскую, чего раньше никогда не делала, и была изгнана оттуда разгневанным Никитой Михайловичем:

– Девочке здесь не место! Кто тебя так распустил!

Затем поспорила с бабушкой, что никакая она не маленькая, ей скоро шесть, и бабушка Диана, между прочим, ей уже многое доверяет, а дедушка Стефан даже обещал научить ее водить грузовик. На последнее заявление повелся двоюродный брат Сони, спорил с ней с пеной у рта, что она «брешет, как собака старая» и никогда этому не бывать. Пока оба не вцепились в волосы друг другу. За Ваньку с криками «наших бьют!» вступились младшие братья. Соня, осознав, что она одна против толпы, постаралась расцарапать их всех…

– Где ты? – звонит Миша Рите, стоя под закрытой дверью в подъезде. – Да, получилось немного раньше. Лунный ветер?

– …да, это кафе напротив второй больницы, – неожиданно сообщает голос жены из трубки. – Мы тут случайно, но скоро уже по домам, только тебя тогда дождемся, привози Сонечку. Ждем. Пока.

Он озадаченно слушает гудки в трубке. «За кадром» там была явно целая компания, но кто все эти люди, он и предположить не мог, пока не подъехал.

По летнему времени столики здесь стоят на улице. Из-за расположения напротив «больничного городка», контингент составляют в основном «клиенты» стационаров, их посетители, а также врачи с медсестрами.