Архитектурная соляристика

Любые аналогии подразумевают не абсолютное тождество, а сходство некоторых параметров, структур или принципов действия. Интерес к «жизни после жизни» человека порожден неизбывным страхом каждого человека перед неминуемой будущей смертью. А вот интерес к исследованиям «жизни после жизни» предметов дизайна связан с другой проблемой – засорением Земли отходами человеческой деятельности. Это засорение достигло угрожающих масштабов. Проблема избавления от не гниющих и не сгорающих отходов превратилась в глобальную. Даже в отдаленных частях мирового океана можно увидеть плавающие на поверхности пластмассовые бутылки. А ведь природа вообще не знает отходов. И специализированных мусороперерабатывающих предприятий у нее нет. И уж тем более никаких свалок. У природы нет «ненужных» вещей. То, что является «отходами» для одной ее подсистемы, является жизненно необходимым для существования другой подсистемы. Тем самым природа подсказывает нам, дизайнерам и архитекторам, разумные стратегии поведения. И творческие специалисты иногда слышат эти подсказки.

Время от времени появляются архитектурно-дизайнерские мутации, когда предметам, окончившим свой срок эксплуатации, даруется новая жизнь путем использования их для другой функции. Так, старые джинсы совершенно неожиданно становятся подставкой для цветов (Рис. 13–02).

Отслужившие свой срок цистерны для горючих жидкостей обретают новую жизнь в качестве кроватей с закрытием при реконструкции верхнего этажа гаража, ставшего жилым домом (Рис. 13–03).

А списанный автобус стал прекрасно функционирующей игровой горкой для детей (Рис. 13–04).

Есть немало примеров дизайнерских мутаций, когда из отслуживших свой срок предметов, как из деталей создаются совершенно новые предметы.

Приведенные иллюстрации, конечно, примеры единичные, даже на грани экзотических курьезов. Но среди отходов есть два объекта, которые, во-первых, являются продуктами массового производства, а, во-вторых, их повторное использование уже сейчас становится если и не массовым, но уже не единичным. Эти два объекта – посуда (стеклянная и пластмассовая) и самолеты.

Сначала вторичное использование стеклянной посуды ничем особенно не отличалось от вторичного использования других бытовых предметов (Рис. 13–05).

Но затем возникло целое направление под названием «архитектура бутылок». В различных странах появился ряд примеров, когда превратив использованные бутылки в своеобразные строительные кирпичи, из них стали строить сооружения, которые без всяких скидок можно причислить к архитектуре. Так, американская архитектор Минни Эванс создала парковую беседку из тысяч разноцветных бутылок различного назначения – от напитков для детей, до жидкостей весьма крепких (Рис. 13–06).

Можно, разумеется, считать, что беседки – это не совсем серьезная архитектура. Но вот в Таиланде из этих, «умерших» бытовых предметов возвели весьма серьезное архитектурное сооружение – буддийский храм (Рис. 13–07).

Данный пример примечателен еще и тем, что буддизм запрещает употребление алкоголя. Но буддисты проявили поистине мудрость, и никто не вздумал заявить об «оскорблении чувств верующих», при строительстве храма из использованных алкогольных емкостей. Возможно потому, что в буддизме есть понятие о реинкарнации. Может быть, они сочли, что в данном случае «не совсем праведные» предметы переродились в части безусловно «праведного» храма?

А в 2013 году в Гонконге к фестивалю «Удивительная страна фонаря верхнего света» построили выставочный павильон из утилизированных пластиковых пятилитровых бутылок (Рис. 13–08).

Это уже вполне «серьезная» архитектура. К тому же с самого начала предусматривалось, что по окончании фестиваля купол будет разобран, а пластиковые бутылки пущены на повторную переработку. В таком подходе явно просматриваются перспективные тенденции архитектуры будущего.

Похожая история произошла с другим дизайнерским объектом. В отличие от физически маленьких предметов, посуды, это объект довольно большой – списанные самолеты. По количеству производимых (и соответственно регулярно превращающихся в мусор) экземпляров самолет, конечно, сравнить с бутылками невозможно. И тем не менее количество постоянно списываемых самолетов огромная масса. Пришлось даже создавать для них специальные кладбища.

Только на одном таком американском кладбище в пустыне штата Аризона ежегодно добавляется около 400 новых списанных самолетов и другой техники. Так что жизнь после жизни самолетов – это проблема существования массового объекта искусственной среды человека.

Одним из первых примеров, активного использования в архитектуре отходов стала известная вилла Бевинджер хаус знаменитого архитектора 20 века Брюса Гоффа (Рис. 13–09).

На две трети вилла построена из уже бывших в употреблении материалов. В ее конструкциях можно увидеть корабельные мачты, старые трубы, старые деревья, части списанных самолетов[13-4].