Архив Долки

— Да. Но, похоже, этому отцу Гравею из Миллтауна ничего не известно — кроме того, что кто-то в беде. И я лично ничего об отце Гравее не знаю и пока не имел возможности выяснить. Встреча предварительно назначена через неделю, в «Королевской марине».

— Боженька милостивый, зачем связываться с этими пронырливыми олухами, кто всюду свой нос сует?

— Это не я придумал, говорю же. Но как ты считаешь, может, встречусь я с ним, коротко расскажу, в общих чертах, о Де Селби и позову его приехать на Вико да навестить Де Селби вместе?

Хэкетт скривился, безрадостно хохотнул и пригубил свежую выпивку.

— Имей в виду с порога, — сказал он, — что меня там не будет. Это чересчур. Де Селби, может, превзойдет сам себя и устроит в честь этого священника высококлассный званый обед. Почетные гости — Иоанн Креститель, Иероним, Цветочек, святой Фома Кемпийский, Мэтт Толбот, четверо святых Патриков и святая Жанна^{54}.

— Так что же ты думаешь? Давай серьезно.

— Если ты рвешься тем самым упростить историю схождения на землю Августина, думаю, верным путем идешь, чтобы ее усложнить. Об этом могут донести в Рим, и где мы тогда окажемся? Тут и до отлучения недолго.

Подобного настроя Мик примерно и ожидал. Но решение уже принял. От Хэкетта маленькому чаевничанию все равно проку не будет никакого.

— Я не согласен, — отозвался он, — потому что иезуиты — умные образованные люди, какими б ни были во всем остальном. Но даже и усложнение предпочтительней неизбывной загадочности без всякого предела. Ты же не отрицаешь, что оба мы по части нашего воскресного заплыва ума приложить не можем, что к чему. А эти люди явно разбираются в дьявольщине, если тут дело в ней. Не можем же мы это так оставить и забыть.

— Я могу.

— Да. Ум и отвага у тебя сильно превосходят мои. Мы оба слышали, что Де Селби грозится уничтожить человечество, и оба мы свидетели, что у него имеется исключительный инструмент разрушения. Сидеть и ничего не делать — ну… бесчеловечно.

— Мы не свидетели тому, что у него имеется исключительный инструмент разрушения. Он явно располагает неким впечатляющим прибором, или веществом, или снадобьем. Он ничего не уничтожал.

— Он уничтожил атмосферу и устранил время, каким мы его понимаем, — в точности как и предупреждал.

— Ты преувеличиваешь то, что есть всего лишь впечатление, и раздуваешь собственное величие. Сам знаешь, что случилось с одним Спасителем человечества. Желаешь стать следующим?

— Я решил хоть что-то предпринять, и предложение отца Гравея не хуже любого другого, хоть оно и не мое.

— Как хочешь.

— Пески Лоренса Аравийские^{55}, — огласил сержант Фоттрелл, — да дуют мне в спину злокозненно и да восполнят сосуды честной компании повсеместно.

— Спасибо, сержант, — небрежно отозвался Хэкетт.

— И более того, — продолжил Мик, — после этого стакана я собираюсь навестить Де Селби и спросить, не примет ли он достопочтенного отца.

Так и сделал — в одиночку.

Глава 8

Мик оторопел от того, с какой прытью открылась дверь после его стука, словно Де Селби ждал его за нею, получив предупреждение о приближающемся посетителе по сверхъестественному телефону. Стоял теперь на пороге, чинно улыбаясь и приглашая войти. Провел внутрь, но не в ту же комнату, что в прошлый раз, а в меньшую, на задах дома, кою, ввиду полок, шкафов со склянками и банками, электрических приборов, тиглей, весов, измерительных сосудов и всей привычной утвари научного эксперимента, следовало именовать лабораторией. Впрочем, у пустого камина размещалось несколько мягких кресел и шахматный столик. Де Селби принял у Мика шляпу и откуда-то из-за спины извлек бутылку и два стакана.

— Простите за это, Майкл, — заметил он, усаживаясь, — однако я рад, что ваш спутник не с вами. Я счел его довольно поверхностным.

Это расстроило Мика: манеры Де Селби доселе казались безупречными. Но виду он не подал.

— Ах да, он несколько порывист и иногда беспечен, — отозвался Мик. — Я рад, что застал вас дома. Могу ли спросить, не случилось ли у вас с тех пор дальнейших, хм… духовных переживаний, sub aqua[19] или иных?

Де Селби поднялся и осторожно налил две порции выпивки.

— О да. Более разнообразных, пусть и не столь познавательных. Ветхозаветные персонажи обыкновенно просты, невежественны и суеверны по сравнению с христианскими софистами, ересиархами и лживыми первыми Отцами^{56}.

— Что вы говорите? И с кем же вы беседовали, посмею спросить?

— С двоими ребятками, порознь. Один — Иона, или Джона, как его именуют протестанты. И чего эти необученные пустобрехи так стремятся отличаться в мелочах?

— Иона? Человек, проглоченный китом?

— Точный ответ на этот вопрос — и да, и нет, хотя вы на верном пути. Я лично не верю, что это был кит. В давние времена акула была громадной тварью, до девяноста футов в длину.

— Имеет ли значение, кит это был или акула?