Архив Долки

Если же и в самом деле во второй беседе с Джойсом удастся договориться о его знакомстве с Де Селби, у Мика к тому времени уже все будет готово. Двое пожилых людей исполинского интеллектуального потенциала, несколько необузданные умом, могли бы, встретившись, обрести единство намерений и неожиданные общие приверженности. Обоим, несомненно, известно, что такое виски. Мик размышлял, продолжит ли Де Селби в отсутствие своего смертоносного сосуда производить безупречно выдержанное виски, коему всего семь дней отроду? Можно ли ожидать основания фирмы «Де Селби, Джойс и Ко.», производителей спиртного, солодовников и оптовых торговцев, с целью вывести на всемирные рынки высококлассные алкоголи и сколотить состояние? Мик улыбнулся этой мысли, вновь пожурив свой ум за всплеск фантазии.

Теперь Мэри. С чего бы ему в свой выходной день встречаться с ней или даже звонить? Он уже давно думал — или считал за должное, — что глубоко, безнадежно в Мэри влюблен. Ой ли? Влюбленность есть слабость, какую легко отнести на счет других людей, однако возросшая честность Мика с самим собой вынудила посмотреть на этот неловкий вопрос впрямую. Во-первых, Мэри неутомимо испытывала и отчитывала его, даже в том, что касалось исключительно его самого. Она тщательно подчеркивала свою от него независимость как от сопровождающего мужчины и вполне безудержно высказывала свои представления об искусстве, манерах, обычаях, да и о политике, а также обо всех остальных человеческих предприятиях. Ее представления? Насколько в самом деле ее самоличными они были? Несомненно, в ее маленьком дворце моды изобиловали глянцевые журналы, а искусство умно выражаться вовсе не ново. Вероятно, она смогла усвоить краткие цитаты из Малларме или Вольтера, когда уловка оказывается кстати. Можно убедительно доказать, что она в действительности презирает его. В сущности, она не более чем позлащенная распутная девка, вероятно, при множестве других господ — приверженных компаньонов. Или рабов, марионеток?

Несравненные связи Мика в последнее время с людьми (или существами) совершенно за пределами обыденного направляли все его мозговое внимание вовне, а вовсе не внутрь его самого. Необоснованный недосмотр, чистое небрежение. Он и надеяться не мог на сообразное противодействие чужим поступкам, коли природа его самого и его собственная сила неведомы в подробностях ему самому — даже и не знакомы. Всяк должен знать, как применять свои силы — все свои силы. Де Селби — показательный пример. Хэкетт и сам Мик считали, что в отношении ДСП и своей способности отменять время он лжет, однако Де Селби доказал, что это не так. Факт есть факт: Де Селби располагал силами, непонятными широкой публике, был беспредельно ловок и готов врать в мелочах, как кто угодно. Был он умел и в замалчивании простых мирских дел — так, что это будило любопытство даже о самых низменных: к примеру, где он берет деньги? Ему необходимо есть и пить, закупать оборудование и реактивы — налог в пользу бедных платить, в конце концов. Где берет он презренный металл, чтобы выполнять подобные неизбежные, пусть и прозаические обязательства? Если жил он на состояние уже заработанное — как именно, в таком случае, заработанное? Может, он грабитель банков из США, втихаря процветающий на громадных трофеях, вероятно, после того как уложил своих сообщников, никак с ними не поделившись? Де Селби — загадка, однако странноватая аура его была как у загадки недоброй.

Вместе с тем Мик заметил, что его собственные дела и положение возвысились поразительно. Он присматривал за людьми неопределимого калибра, здравомыслие коих более чем сомнительно. Вполне очевидно, эту задачу поставил перед ним Всевышний, что возводило Мика в некотором роде в ранг священника. Он уж точно в той же мере священник, что и отец Гравей, от которого и Де Селби, и сам Мик отмахнулись как от бестолкового. Что верно, то верно: Мику не хватало формальных священнических навыков, однако с этим можно разобраться погодя. Благословенному растению следует позволить время несуразности, неловкости и неумелых попыток, прежде чем ожидать, что миру откроется чарующий цветок, источающий спасительный аромат. Мик всерьез подумал — хотя позднее перестал быть в этом уверен, — что как раз в то утро на Сент-Стивенз-Грин ему впервые пригрезилось, что он должен вступить в ряды служителей Церкви и возделывать не покладая рук этот древний виноградник.

Он встал и рассеянно отправился по извилистым дорожкам. Настроен он был на отречение от мира, пусть и бесформенное. А как же мать? Эта дама была стара и довольно-таки в упадке^- если говорить о здоровье. Была у нее младшая сестра, тоже вдова, но вполне устроенная, в Дрогеде^{108}. Нет, разлука со старухой-матерью не будет преградой, а знание, что он стал священником, воссияет над ее закатными летами, словно благодатная свеча.