Архив еврейской истории. Том 12

Прощаясь со мной, НИСТЕР сказал мне, что на днях, как только больная нога разрешит ему свободно передвигаться, он будет у врачей в Киеве. Он остановился бы у меня, но так как я живу в одной только комнате, он будет жить у своей матери или у Л. Резника[264], с которым он очень дружит.

Верно:

ГДА СБУ Ф. 65. Оп. 1. Спр. 6974. Т. 5. Арк. 7-10. Машинописная копия.

5.

СТРОГО СЕКРЕТНО

IV отдел НКВД УССР 6 отделение

Агентурное донесение

ИСТОЧНИК «КАНТ»

Принял: 18 декабря 1940 года.

Оперуполномоченный 6 Отделения 2 Отдела УГБ – СМОЛКИН

И. КИПНИС и МАЙЗЕЛЬ

За последние две недели мне удалось значительно сблизиться с писателем И. КИПНИСОМ[265]. 12 с [его] м [месяца] он был у меня в гостях, принес мне свою новую книгу с очень сердечной надписью.

16 с [его] м [месяца] я нанес ему ответный визит и завтракал у него.

После рюмочки водки он дал мне для ознакомления 8 номеров журнала «Икуф»[266], который он регулярно получает. А потом он показал мне последнее письмо Н. МАЙЗЕЛЯ[267] к нему, к КИПНИСУ Письмо помечено апрелем, и оно очень долго странствовало, пока дошло к нему (пару недель тому назад). В письме говорится о том, что одной из главных целей МАЙЗЕЛЯ и журнала является сближение с еврейскими советскими писателями и что ФЕФЕР[268]и ГОФШТЕЙН[269] (которых КИПНИС обещал заинтересовать журналом) до сих пор еще ничего для журнала не присылают.

Далее говорится о том, что он, МАЙЗЕЛЬ, получил очень теплое письмо из Москвы от еврейского писателя-орденоносца – И. ДОБРУШИНА[270] и что отрывки из этого письма будут напечатаны в журнале «ИКУФ». В конце письма МАЙЗЕЛЬ благодарит КИПНИСА за последнюю книжку КИПНИСА, присланную ему, МАЙЗЕЛЮ.

КИПНИС сказал мне также, что он недавно хотел послать одну из своих книжек американскому] писателю ОПАТОШУ[271], но на почте книжку не приняли. Кстати, ОПАТОШУ – один из тех 6-ти евр [ейских] американских писателей, которые в сентябре 1939 года вышли из «ИКУФ’а» потому, что «ИКУФ» не хотел протестовать против СССР за его договор с Германией[272].

СПРАВКА: КИПНИС разрабатывается по д/ф [то есть по делу-формуляру. – Е. М.] как еврейск[ий] националист.

(см. на об[ороте])[273].

[Резолюция на полях]: «т. Смолкин. Как идет дальнейшее сближение с Кипнисом? Надо “Канту” форсировать сближение». [Подпись Я. Герсонский].

ГДА СБУ Ф. 65. Оп. 1. Спр. 6974. Т. 11. Арк. 38.

Оригинал. Машинопись (на бланке).

Резолюция: автограф.

6.

СТРОГО СЕКРЕТНО

III-е Управление НКГБ УССР

II-й отдел третье отделение

АГЕНТУРНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

Источник «КАНТ»

Принял 6 мая 1941 г.

Начальник отделения ПЕНКИН и оперуполномоченный СМОЛКИН

2 мая с [его] г [ода] вечером у меня собралась на «чашку чая» группа еврейских писателей и критиков. Приглашая их, я задался целью в интимной обстановке наблюдать за взаимоотношениями этих людей. Пришли Э. ШЕХТМАН, И. КИПНИС, Ш. БИЛОВ, М. АРОНСКИЙ, М. МИЖИРИЦКИЙ, М. ШАДУР[274]. Все пришли со своими супругами, и всячески старался, чтобы они чувствовали себя «как дома». Для этого я не пожалел ни вина, ни закусок, ни теплых слов. <…> Я хотел, главным образом, чтобы эти люди и в будущем приходили ко мне и чтобы они почаще и меня приглашали к себе. Не пришли из-за плохой погоды (проливной дождь) болезненные Ш. ШКАРОВСКИЙ, Д. ВОЛКЕНШТЕЙН и А. ВЕЛЕДНИЦКИЙ[275].

Собравшиеся просидели у меня до полуночи, чувствовали себя прекрасно и бурно благодарили меня за радушный прием. Я убежден, что завоевал доверие этих людей и в будущем между нами установятся тесные взаимоотношения, которые не премину использовать для дальнейшей работы.

Из моих наблюдений я могу записать пока следующее:

Самые теплые взаимоотношения существуют между КИПНИСОМ, БИЛОВЫМ и ШЕХТМАНОМ. Эта группка все время держалась вместе, делала комплименты друг другу и выпивала друг за друга. Остальные держались почти особо, так что могу с уверенностью сказать, что АРОНСКИЙ, МИЖИРИЦКИЙ и ШАДУР очень мило дружат между собой и с другими, мною приглашенными. Дружба вышеупомянутых людей подтверждается и тем, что, приглашая меня к себе, БИЛОВ, например, приглашал и КИПНИСА и ШЕХТМАНА, а КИПНИС – ШЕХТМАНА и БИЛОВА и т. д. В то же время АРОНСКИЙ, например, пригласил только меня.

О чем говорили? О бедственном положении евреев в капиталистических странах и будущности еврейского народа. Все почти высказывания были выдержаны в националистическом тоне, хотя присутствие АРОНСКОГО и МИЖИРИЦКОГО, как видно, немножко стесняло и ШЕХТМАНА, и БИЛОВА, и КИПНИСА.

КИПНИС говорил, между прочим, о том, что в газетах и журналах Украины есть определенное недоброжелательное отношение к евреям и еврейским писателям, которых не хотят печатать и на которых смотрят как на чужеродное тело на Украине…