Архив первый: АНТАГОНИСТ

Вета усердно делала новый оберег из своих волос. Не из этой человеческой версии волос, а из настоящих, суккубьих, пучок которых специально отрастила и выдернула. Части тела суккубов в целом и волосы в частности сами по себе были отличными материалами, волосы же их Праматери обладали поистине впечатляющими свойствами. Вета не задумывалась над тем, что оберег из её волос может стоить целое состояние, она всего-то хотела, чтобы порождения тьмы не надоедали Соли («только поэтому, по-э-то-му»), всё-таки временные обереги, созданные из чистой энергии, слабы и быстро развеиваются, а вот рукотворный оберег очень даже удобная штука. Она уже делала такой оберег однажды, и с ним малышка Танэ могла спокойно ночевать в логовах сильнейших и опаснейших порождений тьмы любого из миров во время путешествий, если бы возникла необходимость ночевать со стихийным бедствием. Определённо удобная штука, тут главное, чтобы узор походил на духовную формулу.

Соли тоже занимался полезным делом. Это не было необходимостью, он вполне мог не заниматься этим. Однако ему было любопытно. Соли, каким бы человеком ни был, человеком был. Пусть его интерпретация человеческих чувств и желаний порой отличалась, но сам он небезосновательно считал, что его чувства и желания вполне обычные, человеческие. Хоть он сам и недолюбливал род людской, но никогда не отрицал собственное естество. Текущий проект он начал исключительно с целью удовлетворить собственное любопытство. По его лицу и невозможно было этого понять, но он был увлечён как ребёнок. Любопытству подвержены не только люди и уж тем более не только дети, но люди и дети подвержены любопытству чуть больше, чем остальные.

Дверь в зал ожидания Храма Лже-Демона была слегка приоткрыта. Ровно настолько, чтобы через щель можно было увидеть Вету и Соли. За ними наблюдали. Вета почувствовала их задолго до того, как они решились на то, чтобы посмотреть, Соли же был не из тех, кто оставит подобное незамеченным. Через какое-то время они начали перешёптываться, уверенные, что их не видят и не слышат, однако их не только видели, но и слышали, хоть и не придавали их присутствию какое-либо значение. Для того, чтобы услышать их, не обязательно обладать чутким слухом, но они об этом не задумывались, потому что шептались. Дети всегда думают, что определённые действия дают абсолютные гарантии. Взрослые так думают чуть реже, чем всегда.

— Хару, она же демон!

— Они ведь спасли маму и даже разрешили пожить здесь. А ещё помнишь, что там было?

— А вдруг там был другой, похожий демон? И похожий чеволек? Демоны умеют притворяться другими!

— Дядя-дриад сказал, что в Храме никого больше нет, только она, тот мужчина и род дриад, который в пещере.

— А если он соврал?

— Дедушка сказал, что здесь мы в безопасности, пока ведём себя хорошо, он чувствует.

— А если…

— Мару, ты просто боишься.

— Конечно боюсь, она же демон!

— А я не боюсь!

— Ты дурачок, вот и не боишься.

— Сам ты дурачок, Мару. Дурак и трусишка. Я и без тебя пойду.

— Хару!

К тому моменту, как Хару’Ра открыл дверь, их разговор уже слабо походил на шёпот. Хоть он и утверждал, что не боится, но на деле это было не так, ему определённо было страшно. Собственно, он и позвал брата, потому что боялся идти в одиночку. Бояться в его случае естественно. Они с Мару’Ра многое пережили. Несмотря на принадлежность к ба’астидам, они прочувствовали, что значит оказаться никем. Их положение однажды перестало быть привилегированным из-за каких-то событий, связанных с демонидами.

Тогда все старшие из рода Ра, тигрообразных, куда-то исчезли, а их отдали на воспитание роду Мил, пантерообразных, и те к ним относились мягко говоря не очень. Называли семьёй предателей. Говорили, что их терпят только для того, чтобы род Ра не исчез, но если они все умрут, то ничего страшного. Всячески помыкали ими и относились к ним хуже, чем к прислуге. Недавно всё изменилось. Мама и дедушка вернулись. Их не было очень долго, Хару’Ра и Мару‘Ра обрадовались их возвращению. Потом они оказались в Порочном Квартале, мерзком грязном месте, особенно в сравнении с роскошными особняками ба’астидов, элиты среди ма’алаки’, но это оказалось не так плохо. Любящая мама и заботливый дедушка, с ними даже та скудная безвкусная еда, которой им пришлось теперь питаться, казалась вкуснее, чем всё, что они ели до этого.