Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II

Первый рысистый завод, с которым я познакомился, был завод нашего соседа Н.Н. Аркаса. До того я не был ни на одном заводе, кроме завода моего отца, а потому осмотр завода Аркаса доставил мне большое удовольствие и принес известную пользу. Завод находился в пятнадцати верстах от Касперовки, в селе Христофоровка Херсонской губернии, где было имение Аркаса, недалеко от станции Доброе Херсонско-Николаевской железной дороги, в сорока верстах от города Николаева. Аркас был очень богатый человек, и его имение считалось вторым после Касперовки в нашем уезде. Там было не менее десяти тысяч десятин земли, хороший дом, великолепные конюшни, манеж, много жилых построек, сады, искусственные пруды, образцовое хозяйство. Все было поставлено хорошо и велось на широкую ногу. Как и большинство имений Херсонской губернии, это не было старым дворянским гнездом, какие мы привыкли видеть в Центральной России и Малороссии. Это было сравнительно новое, недавно насиженное гнездо, так как Новороссийский край относительно недавно был заселен и класс землевладельцев в этом крае был молодой, не так давно образовавшийся. Поэтому в доме не было предметов старины и различных семейных реликвий, на всем лежал отпечаток современности. Тем не менее все было прекрасно устроено.

Отец Аркаса был известным адмиралом и, если не ошибаюсь, строителем Николаевского порта. Предок их был выходцем из-за границы – скорее всего, из Франции, а возможно, из Греции. Возвышение и богатство этой семьи в Новороссийском крае началась недавно, со времен адмирала Аркаса, прослужившего в Николаеве почти всю жизнь. Именно он создал большое состояние, после чего семья стала известна на юге, особенно в Херсонской губернии. Кроме Христофоровки, у них было большое имение между Николаевом и Одессой, а также превосходный дом в Николаеве, служивший адмиралу резиденцией. Этот дом и Христофоровка достались старшему сыну адмирала Н.Н. Аркасу, а другое имение перешло ко второму его сыну – К.Н. Аркасу. Тот скончался в сравнительно ранних годах, и его сын, В.К. Аркас, переехал в Харьковскую губернию и имел там рысистый завод.

Н.Н. Аркас был большим любителем лошадей. В молодости он служил во флоте, однако очень недолго, вскоре вышел в отставку и всецело отдался хозяйству и конному заводу. Он всегда носил морскую форму и занимал какое-то нештатное место в Николаевском порту. Это был человек небольшого роста, красивый, изящный, хорошо воспитанный и очень приятный. У него был орлиный нос, черные, впадающие в синеву волосы и небольшие усики. Взгляд его был тверд и спокоен. Гордый и несколько надменный, Аркас, по-видимому, кичился своим положением и состоянием. Он был в приятельских отношениях с моим отцом и из всех соседей бывал запросто только у нас. Имея недурной рысистый завод, он ездил всегда только на кровных арабах в очень скромном, даже несколько потрепанном экипаже, и в этом было своего рода щегольство. В дни именин моего отца или матери, когда в Касперовку съезжался буквально весь уезд и помещики щеголяли друг перед другом великолепными выездами, Аркас неизменно приезжал в своем фаэтончике, скромном, но зато запряженном парой великолепных арабских жеребцов. Этих жеребцов вывели из Турции, за них очень дорого заплатили, и они были очень красивы. О них много говорили, ими восторгались. Один из жеребцов был белой масти, а другой – рыжий. Я очень любил этих арабов. Подумайте только, как они действовали на мое воображение – выводные арабы! Я никогда не упускал часа приезда Аркаса к нам и, встречая его на крыльце, любовался его арабами, а потом в его фаэтончике ехал на конюшню.

Аркас как коннозаводчик был довольно интересной личностью. Он, несомненно, очень любил лошадей, но знатоком лошади не стал. На свой завод он истратил очень большие деньги, но не получил тех результатов, на которые вправе был рассчитывать. В своей коннозаводской деятельности он всегда был близок к цели, но никогда у цели. Это был тип коннозаводчика созерцательного, который прошел мимо коннозаводской истины, так и не увидев ее. Увлекшись рысистыми лошадьми, он по тем временам блестяще, не жалея денег, поставил дело. Он хотел вывести призовых лошадей, но не вывел ни одной, которая могла бы выиграть на ипподроме хотя бы сотню рублей. Более счастлив он оказался в разведении верховых лошадей, так как здесь хотя бы имел удовольствие видеть, как его лошади были премированы на выставках, пусть и провинциальных.