Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II

Рост Вармика колебался между тремя с четвертью и тремя с половиной вершками. Приблизительно этот же рост он передал громадному большинству своего приплода. Варвар-Железный, отец Вармика, был определенно крупной лошадью, его дед Пройда имел рост под пять вершков. Видимо, меньший рост Вармик получил от своей матери Волны, которая была дочерью Ветерка. Охотниковские лошади часто были мелки, и Ветерок не составлял исключения.

Голова Вармика была приятна, линия профиля имела незначительную выемку у носовой кости. Глаз был очень хорош и чрезвычайно живой, ухо тонкое и превосходно поставлено, затылок великолепный, и ганаш не тяжелый. Шея у жеребца была очень характерная: несколько мясистая, круто поставленная, с ясным гребнем поверху и не вполне безупречной линией снизу. Спина была превосходная, и верхняя линия (шея, спина, круп) очень плавная и приятная. Жеребец был широк, но неглубок. Плечо было с хорошим отвесом, но подплечье очень мало развито. Пясть была широка, но бабки небезупречны, а копыта плосковаты. Задние ноги были хорошо поставлены, но голень бедна. Жеребец был фризист, ногами сыроват и вообще телом лимфатичен, или несколько рыхловат. Ребра у Вармика было мало. Он не был длинен, но не был и короток (лучший его сын Барин-Молодой был определенно короче отца). При всех этих недостатках Вармик был хорошо связан и, несомненно, гармоничен. Когда он был в зените славы, им все восторгались.

Когда я впервые увидел портрет Пригожая, то воскликнул: «Да ведь это Вармик!» Присмотревшись, я, конечно, увидел, что Пригожай глубже и эффектнее, но сходство было большое. Я показал портрет Пригожая Э.Н. Родзевичу, который, естественно, лучше других знал самого Вармика и его детей. Родзевич приехал в Прилепы вместе с В.О. Виттом. Я показал им портрет Пригожая, и они оба, не зная, какая изображена лошадь, в один голос заявили: «Как много общего с Вармиками!» Причем Родзевич усиленно просил меня уступить ему этот портрет, чего я, конечно, не сделал. Покачивая в раздумье головой, Витт заметил: «Так вот в кого вышел Вармик. Как это интересно! Только теперь я вижу, какое значение имеют все эти собранные вами портреты знаменитых рысаков». Я считал и считаю, что при создании Вармика ген Пригожая получил доминирующее влияние и Вармик через много поколений повторил его.

С Вармиком к заводу С.В. Живаго пришел серьезный и значительный успех. Вармик привел, так сказать, все приплоды к одному знаменателю, создал классных лошадей, дал много резвых. Лошади завода Живаго получили определенный тип, большую известность, а сам Живаго стал знаменитым коннозаводчиком. Именно в это время в его заводе родились лучшие лошади: Небось 1.33,3, Варавва 1.33 и 2.15,3, Вариант 1.34,3 и 2.20,1, Зодиак 1.35,1, Вахлак 1.39,1, Верняк 2.25,1, Пусти 2.23,3, Варнак 1.35 и 2.17,1, Вьюн 2.22, Тревога 2.25,5, Тайга 2.22¹

/₄, Ваграм, Чуткая, Вероник и другие. Казалось, что завод Живаго, ставший на ноги, будет долго существовать, но владельца завода постигла тяжелая и неизлечимая болезнь, заставив его подумать о том, чтобы удалиться на покой.

Остановлюсь здесь на симпатичной и крайне интересной личности Николая Семёновича Тихомирова, который был до известной степени создателем этого завода. В то время, когда я познакомился с ним, Н.С. Тихомиров был человеком весьма почтенных лет. Это был седой как лунь старик, коренастый, с большой окладистой бородой и шапкой серебряных волос. Лицо у него было простое, но очень приятное. Держал он себя с достоинством, был несколько медлителен и говорил спокойно, как бы обдумывая каждое слово. Он, несомненно, обладал красноречием, был очень умен и наблюдателен. Одевался он скромно: носил картуз, высокие сапоги и косоворотку, поверх которой надевал пиджак, застегнутый на одну верхнюю пуговицу. Человек этот вышел из народа и своим положением, знаниями и небольшим состоянием был обязан только себе, своему трудолюбию, настойчивости, желанию работать и учиться. Тихомиров пользовался громадным авторитетом в наезднических кругах, хорошо знал дело наездки рысака и все тонкости призовой езды. Имя его некогда было весьма популярно также среди коннозаводчиков и охотников, но потом его мало-помалу забыли.