Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II

Магомет 2.28; 5.16¹/5 (Бережливый – Тень), вороной жеребец, р. 1890 г., завода Ф.А. Терещенко. Рост его равнялся двум аршинам четырем и пяти восьмым вершка. У жеребца была приятная, сухая голова, с небольшим ухом и очень добрым, хотя и несколько вялым глазом. Шея у Магомета была несколько тяжела. Жеребец отличался чрезвычайной сухостью и стоял на правильных ногах, которым можно было пожелать несколько лучшей кости. На езде был чрезвычайно хорош, имел воздушный ход и много огня и энергии. И этот свой ход весьма стойко передавал детям. Сначала Ситников им пользовался очень умеренно, давая четыре-пять кобыл в год, но потом Магомет стал получать большинство маток завода. К сожалению, недолго, так как завод вскоре был уничтожен. Полагаю, если бы Магомет поступил в завод вовремя и эксплуатировался более широко, то имел бы все шансы стать замечательным орловским производителем. Он дал семнадцать призовых лошадей, из них семь безминутных. Лучшими были Замёт 2.20, Заира 1.36,3, Арабка 2.24¼ и Птенец 2.25.

Кобзарь 4.50¾ (Луг – Красотка), гнедой жеребец, р. 1891 г., завода Н.П. Малютина. Состоял производителем у Н.П. Малютина, князя Л.Д. Вяземского и А.Н. Терещенко. Когда Терещенко решил заняться тренировкой своих рысаков, то он согласился с мнением Ситникова, что необходимо купить первоклассного жеребца. Ситникову было приказано подыскать жеребца. Через неделю Александр Николович призвал Ситникова и сказал: «Возьми пять тысяч на задаток и поезжай к Малютину. Там будет аукцион. Постарайся купить Кобзаря». В то время малютинские лошади гремели на всю Россию. Совет купить Кобзаря дал Александру Николовичу Константин Семёнович Терещенко. Но К.С. Терещенко был совершенно бездарным коннозаводчиком, и совет его оказался очень неудачным.

Ситников купил Кобзаря. Ему жеребец понравился, да и вся малютинская обстановка произвела на него большое впечатление, а лошади вызвали подлинный восторг. Когда привели Кобзаря в Шпитки, Терещенко его осмотрел и остался очень доволен. Но будущее готовило заводу пренеприятный сюрприз.

По себе Кобзарь был замечательной лошадью. По типу настоящий малютинский жеребец, высокой породы, классный – словом, настоящая заводская лошадь. Роста он был небольшого, вершков четырех, исключительно пропорционален и гармоничен; масти гнедой, ясной, безо всяких оттенков. Голова у Кобзаря была очень выразительна: с широким лбом, превосходным глазом, точным ганашом, небольшим, строго поставленным ухом. Верх у жеребца был идеальный, ширины очень много, глубины еще больше. Ноги у него были образцовые и очень костистые.

Кобзарь дал у Малютина жеребят. Резвейший из них показал 2.23,7. У Вяземского от знаменитых лотарёвских кобыл Кобзарь ничего не дал. Таким образом, у Кобзаря как производителя репутация была подмоченная. В Шпитках Кобзарь дал посредственных во всех отношениях лошадей и надолго задержал развитие этого интересного завода. Лучшим его сыном был Напев 2.23. Печальнее всего, что и по себе дети Кобзаря и терещенковских кобыл были нехороши. Он не передал приплоду свой тип.

На этом я мог бы закончить говорить о Кобзаре, однако считаю не лишним упомянуть, что одно время, хотя и на ушко, кое-где говорили, что знаменитый Горыныч, родной брат Громадного и дядя Крепыша, был якобы не сыном Летучего, а сыном Кобзаря! Такой слушок упорно держался в Москве – впрочем, в тех кругах, где любили позлословить. Когда я об этом дружески спросил Якова Никоновича, управляющего заводом Малютина, тот в сердцах плюнул и обругался. Мы стали обсуждать этот милый слушок. «Придумано не худо, – сказал, подумав, Никоныч. – Горыныч вышел гнедой в Удалых, приметы Кобзаря и Горыныча очень схожи, и типом он больше в Удалых». Далее Никоныч объяснял, что Горыныч и Кобзарь – внуки Удалого, первый по Громаде, второй по Лугу. После разговора с Никонычем у меня всякое сомнение исчезло. Теперь я вспомнил об этой легенде и хочу рассмотреть ее в свете нового учения – менделизма.

Обращаясь к анализу наследования масти у Летучего и Громады, видим: Летучий был серый, не гомозиготный, а гетерозиготный; его сыновья Пан, Зайсан, Зырянин и другие были не серые. От Громады не было серого приплода. Теперь обратимся к масти ее родителей. Удалой не серый, а гнедой. Таким образом, факт гетерозиготности Громады устанавливается непререкаемо. От двух серых гетерозиготных родителей – двадцать пять процентов приплода не серых или на одного не серого в приплоде три серых. Итак, анализом масти нельзя подкрепить легенду о происхождении Горыныча от Кобзаря.

Заводских маток в заводе А.Н. Терещенко было двадцать две, из них тринадцать – завода Ф.А. Терещенко, одна – завода И.Н. Терещенко, а остальные – завода А.Н. Терещенко. Из числа этих заводских маток многих я уже описал. Другие менее интересны, и описывать их едва ли есть основание. Буду говорить о выдающихся кобылах. Таких в заводе Терещенко, помимо тех, что поступили ко мне, я насчитывал четыре. Во главе их стояла знаменитая Тень.