Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II

Скажу теперь о той роли, которую играл завод С.А. Терещенко для рысистого коннозаводства страны. После 1880 года в заводских книгах мы уже не встречаем лошадей, родившихся в этом заводе, из чего следует, что он перестал существовать. Ряд кобыл, принадлежавших ранее С.А. Терещенко, с 1881 года имеют приплод уже в других заводах. Материал завода Терещенко разместился главным образом по заводам Курской и Харьковской губерний, значительная доля его попала к Н.А. Щёкину и И.Г. Харитоненко, часть поступила к И.Н. Терещенко. Имеется точная дата основания завода И.Н. Терещенко – 1880 год, что совпадает с годом ликвидации завода Семёна Артёмовича. Итак, заводской материал дяди перешел к племяннику, деньги не уходили из семьи, да и цена по родственному была доступная.

Завод Семёна Артёмовича Терещенко просуществовал всего лишь шесть лет. Если бы не преждевременная смерть этого коннозаводчика и охотника, его завод, быть может, получил бы не меньшую известность, чем завод его брата Фёдора. И.Н. и А.Н. Терещенко загубили завод, ибо вели дело в узком направлении. Отдельные лошади лишь случайно попадали на ипподромы, но это капля в море по сравнению с тем, что можно было и должно было отвести от того состава, который в свое время с большим умением собрал С.А. Терещенко.

Завод К.С. Терещенко я посетил в 1907 году. Константин Семёнович был сыном Семёна Артёмовича и большим любителем лошади, но, увы, бесталанным коннозаводчиком. Он основал свой завод в 1889 году, через девять лет после смерти отца. Константин Семёнович с детства страстно любил лошадей и очень скорбел о том, что отцовский завод был назначен в ликвидацию, но поделать ничего не мог. Когда Константин Семёнович вступил в обладание своим состоянием, он не замедлил завести рысистый завод и сделал это очень неумело. В Глушкове, слободе Рыльского уезда Курской губернии, где был прежде завод Семёна Артёмовича и где возник завод его сына, было три жеребца отца: Бычок, Горностай и Добрый. Они-то и стали первыми производителями вновь возникшего завода. Горностай и Добрый были сыновьями Друга и Занозы, то есть родными братьями, а Бычок был сыном того же Друга и посредственной по своему происхождению Коровки. Эти жеребцы дали в молодом заводе много полезного материала, и кровь их в заводском составе впоследствии была довольно сильна. Когда они состарились, их заменили Гетман (Гордец – Людмилла) и лейхтенберговский Красавец (Красивый-Молодец – Задорная).

Заводские матки, шесть-восемь кобыл, были собраны следующим образом. Аврора и Амазонка, родные сестры, дочери Бережливого и Темзы, были куплены у Ф.А. Терещенко. Там же была куплена Мимолётная, родная сестра Тени; позднее у него же была приобретена Зорька, дочь Гордеца и знаменитой Десны 2-й, оказавшаяся одной из лучших маток в заводе. Из старых кобыл отцовского завода Константину Семёновичу удалось купить лишь Зазнобу, но она не оставила видных следов. Остальные кобылы были куплены позднее и оказались исключительно неинтересными. Первые годы жизни (1890–1896) завод имел в своем составе лишь группу терещенковских кобыл, но затем к ним были добавлены другие. Все они, а позднее их дочери и внучки составили маточное гнездо рысистого завода К.С. Терещенко. Завод этот, не претендуя на известность, завоевал некоторое положение на южных ипподромах России и дал довольно порядочную серию призовых лошадей, правда весьма скромного класса.

У Константина Семёновича не было никаких генеалогических идей и знаний. Терещенковская группа кобыл была куплена им, так сказать, по-родственному, по дешевке у дядюшки и из худшего материала. Остальные матки были собраны с бору по сосенке. К.С. Терещенко был скуп и не желал тратить деньги на классный заводской материал. Внушенная ему с детства мысль о разорительности конного дела обязывала его к бережливости.

Основная ошибка Константина Семёновича при основании и ведении завода была в том, что он не использовал для покупки заводского материала в полной мере своих родственных связей. Зная, как были солидарны и тесно спаяны между собою представители фамилии Терещенко, не приходится сомневаться, что он получил бы заводской материал высокого интереса. Когда я гостил в Глушкове, я говорил на эту тему с Константином Семёновичем и он вполне согласился со мной.