Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

В то время моим мечтам купить Петушка не суждено было осуществиться, и я мало-помалу стал забывать эту лошадь. Прошло несколько лет, я всецело перенес свою коннозаводскую деятельность в центр России и очень редко бывал на юге. В 1911 году я купил Громадного, имел уже Смельчака и Лоэнгрина и был далек от мысли о покупке Петушка. В ноябре 1912-го я встретился в Москве с А. В. Якуниным. Якунин без обиняков сказал мне, что приехал в Москву специально, чтобы со мною повидаться и предложить мне Петушка. Я удивленно спросил, как он решился расстаться со своей любимой лошадью. Якунин ответил, что он стар, прямых наследников у него нет, у себя в заводе он, очевидно, уже не отведет от Петушка великой лошади, а потому желает, чтобы это сделал я. Воспоминания о Петушке нахлынули на меня, и я тут же согласился купить его. Сказав, что Петушок в порядке и хорошо кроет кобыл, Якунин назначил за него 15 000 рублей и двух лошадей на выбор из первой ставки. «Это цена за Петушка грошовая, – добавил он, – ибо Петушок свободно даст три ставки лошадей и, стало быть, вам каждая ставка обойдется в пять тысяч рублей. Нет денег, которые можно было бы взять за Петушка, но вам я его уступаю, чтобы имя Петушка с его смертью не умерло для рысистого коннозаводства».

Платить за девятнадцатилетнего жеребца 15 000 рублей плюс две двухлетки из ставки было явным безумием. Теперь я вижу это ясно, но тогда мне это показалось приемлемым. Я просил Якунина рассрочить платеж, на что он сейчас же согласился. Затем Якунин назначил условия платежей; они были льготными и ясно показали мне, что, продавая своего любимца, Якунин не преследовал меркантильных целей. Он рассрочил платеж на три года, причем ни о каких процентах не было и речи. Так я купил Петушка. Якунин торжествовал и не скрывал этого. Я также был рад. Образ Петушка, каким я его помнил, стоял перед моими глазами, дразнил воображение, и я уже предвкушал удовольствие скорого свидания с этим замечательным жеребцом.

Вечером мы поехали к Телегину, который был тогда в Москве. Он очень обрадовался свиданию с Якуниным, так как его отец был старым приятелем Александра Васильевича. Якунин объявил Телегину о том, что он продал мне Петушка. Телегин был человек сдержанный и сухой, а потому я был очень удивлен, что он горячо принял это известие и стал меня от души поздравлять. Телегин был самого высокого мнения о Петушке и тут же просил меня разрешить ему прислать под Петушка в Прилепы двух кобыл. Я, конечно, согласился, и в 1913 году Телегин действительно присылал в Прилепы двух маток под Петушка. Нечего и говорить, что Якунин при этом был на седьмом небе и ему уже мерещилось, что Петушок от телегинских кобыл даст необыкновенных по резвости лошадей. Через несколько дней Якунин уехал в Одессу. Доверить Петушка он никому не желал и сказал, что пришлет его в Прилепы со своими верными людьми и сам будет ехать в том же поезде, в котором повезут Петушка.

Петушок прибыл в Прилепы благополучно, но Якунин жеребца не сопровождал, так как его отговорила жена, опасаясь, что он простудится. Он вынужден был уступить и поехал вперед пассажирским поездом, однако в Харькове остановился, дождался вагона с Петушком, осмотрел его и отправил дальше, в Тулу, только убедившись, что все благополучно.

Н. В. Телегин

Якунин приехал в Прилепы около четырех часов дня, а через сутки прибыл и Петушок. Якунин, видимо, волновался, его тревожило, какое впечатление произведет на меня Петушок, ведь я не видел эту замечательную лошадь пять лет.