Архив Смагина. Часть 3

И это была не боязнь карьериста или страх неуверенного в себе человека, нет – это было выработанное длительной практикой оперативной работы чувство реализма, которое без посторонней помощи даёт ответ на вопросы: что можно, что можно, если очень хочется, и что нельзя – никогда и ни при каких обстоятельствах. Он мог пойти на конфликт с человеком, но не мог конфликтовать с системой. Так выглядели состояние и позиция Степана. В его глазах так и было написано: перебор. Иван и сам это понимал, но обратиться больше было не к кому. И Степан это хорошо понимал.

Иван вкратце ознакомил приятеля с неприятным положением, подброшенным ему превратной судьбой. Он не мог и не хотел полностью раскрывать картину. Не мог – в силу служебной специфики. Не хотел – ведь он не на исповеди, к тому же не всегда однозначно ясно, когда мы священнослужители и когда грешники, поэтому любая откровенность должна иметь разумные пределы.

По поводу фотографии Иван сообщил, что зафиксирован добрым папарацци в нежелательное время, в ненужном месте и с не нуждающимся в рекламе человеком. Степан снисходительно скривился и спросил: «Женщина?» Иван подумал сразу о Маргарите и постарался отогнать эту мысль. Однако вопрос и, главное, тон, которым он был задан, поставил его в тупик. Он не стал вдаваться в гендерные детали и лишь ответил: «Это – не бытовуха».

Степан задумался. Мой друг ожидал дополнительных вопросов, они не последовали. Старый опер задумчиво-риторически пробормотал: «Неужели дед приплёл тебя к шпионским играм… Это нелогично. Может, ты переоцениваешь важность этого факта?» «Возможно, – согласился Иван и продолжил: – Есть и другие неприятные факты». И рассказал о трупах в подъезде и Торговом центре. Степан выслушал его рассказ без особого интереса. Он был скорее удивлён, чем озадачен, укоризненно посмотрел на Ивана и спросил:

– И причём здесь ты?

– За два дня два случая, с таким исходом…

– Случаи неприятные, пусть участковый, уголовка думают. Кроме тебя в подъезде проживает несколько десятков человек, в магазине – сотни болтаются, – тон его стал жёстче. – Скажи прямо, ты являешься носителем важной, представляющей для кого—либо опасность информации?

– Нет, – уверенно ответил Иван.

– Вопрос второй: ты имеешь отношение к большим деньгам?

– Нет. И даже к малым.

– И тогда вопрос последний: обидел ли ты кого-нибудь так, чтобы он стремился свести с тобой счёты?

– Нет.

– Тогда что ты мне голову морочишь?

Было видно, Степан горячился, и горячился чрезмерно: он не был настолько эмоционален. Природа этого немотивированного беспокойства была не понятна. Он задумался и изрёк:

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Как говорится, если я параноик, это не значит, что меня не преследуют. Источник опасности? Предположительно, фантастически. Как угодно – где, откуда угроза?

– Не знаю, – ответил Иван.

– Давай начистоту, – Степан непонятно поморщился – то ли брезгливость, то ли неприятие обсуждаемой темы. – Ты полагаешь, происходящее проделки генерала?

Что мог ответить Иван? По большому счету, всё происходящее с ним последнее время, скорее косвенно, чем прямо – проделки генерала. Поэтому он, не особо кривя душой, ответил утвердительно.

Он вспомнил каверзную историю с сейфами, не всю, только её конец. Что там Корнеев говорил о четвёртом элементе? Это была шутка или мимолётное откровение победителя? Вкратце рассказал сюжет Степану и предположил, что четвёртый сейф – это реальность, и, возможно, узнал он то, что ни «юпитеру», ни «быку» знать не положено. Кто знает, какое там было продолжение?

Степан посерьёзнел, насупился.

– Так это ты стариной работы сейфы бомбанул? Молодца… Тут легенды ходили… Продолжение, говоришь? Деталей не знаю, но могу предположить, что «Нирвана» твоя оттуда выросла… Ты в ней далеко продвинулся?

Иван не понял и переспросил:

– В чём – в ней?

– В «Нирване» – в ней родимой.

– Пока топчусь на месте, если честно, даже толком не приступил. Да и не об этом речь. Делать что?

Степан задумался и изрёк:

– Всё же думаешь, тебя подставляют или разменивают… Детективов насмотрелся? Хотя, кто знает… Спасение в этом возможном конфликте – светлая голова, чугунный зад и… быстрые ноги. Последнее, пожалуй, самое эффективное. Есть гениальное предложение – сбежать.

– От кого и от чего? – спросил Иван.

– От неблагоприятного стечения обстоятельств.

– Есть куда?

– На острова мы уже не успеем, но местечко, где можно на время залечь, имеется, – задумчиво ответил Степан.

28

Пересечения

Удивительное совпадение: пока Иван прозябал на конспиративной квартире, я возделывал в Архиве очередное дело группы Смагина, ничего не зная о судьбе моего приятеля, находившегося в крайне затруднительном положении. В финале той далёкой истории остро стоял вопрос момента истины, заключавшемся в полном раскрытии всех злодеев-фигурантов. Сюжетный ход довольно затасканный, но жизнь тоже часто витиевато повторяется. И там, в далёком Батуме, дед Ивана запустил довольно жёсткую схему, которой я никак не мог придумать название…