Архив смертников

Откуда она все знала? Они перебежали поляну, снова погрузились в лес. Дорога возникла внезапно, она пролегала за канавой и небольшим валом, увенчанным полынью и ядовитым борщевиком. Они лежали за косогором, уныло созерцали представшую картину. Это и была дорога, проложенная немцами от Калачана до объекта. Асфальтом ее не покрывали, но гравий выглядел ровным и укатанным. По обочинам торчали пни, при ее строительстве пилили деревья, чтобы уменьшить вероятность диверсий со стороны партизан. Дорогу перегораживал мобильный пост вермахта. Поперек проезжей части стоял мотоцикл с коляской. На обочине — легкий пятнистый внедорожник, еще пара мотоциклов со встроенными в люльки «MG-42». Прохаживались солдаты в прорезиненных плащах, при полной амуниции, настороженно смотрели по сторонам, иногда лаконично переговаривались. Вояки держались напряженно, чувствовали себя неуютно. В машине сидел военный в пилотке, накручивал диск телефонного аппарата, встроенного в переносную рацию. «Значит, провода уже протянули», — подумал Алексей. Пост выглядел солидно, здесь несло службу не менее дюжины военнослужащих вермахта. А благодаря наличию радиосвязи часть из них могла быстро реагировать на чрезвычайные ситуации.

— И что ты думаешь по этому поводу? — повернулась к нему Эмма.

— Встретили врагов — значит движемся в верном направлении, — пошутил Алексей. — Не могу не восхититься вами, барышня, вы прекрасно знали, где находится этот пост. Надеюсь, мы не собираемся его штурмовать?

— Нет, у нас другие планы.

— Кстати, Эмма, если ты такая информированная… Объект «Waldhutte» возник не на пустом месте, верно? До войны там что-то было?

— Конечно, — кивнула Эмма. — До войны там работал пионерский лагерь «Зорька». Иногда в нем проводились спортивные состязания — «Охота на лис», «Зарница», устраивались заплывы на Щучьем озере. Место было очень популярным. После шестнадцатого июля тысяча девятьсот сорок первого года общественная жизнь в этом районе оборвалась. Карательные отряды уничтожили деревни Благое и Пионерка, находившиеся неподалеку. Жителей там было немного — и тех уничтожили. Территорию — гораздо превышающую размеры лагеря — обнесли колючей проволокой, заново уложили дорогу из города. Пионерские бараки снесли, вместо них построили какие-то мощные сооружения вроде ангаров и десяток финских домиков. Ввели режим закрытой территории. Ловили всех любопытных и расстреливали, кто-то пропадал без вести. Потом сюда согнали военнопленных, вели подземное строительство под руководством немецких инженеров строительной организации Тодта. Больше этих пленных никто не видел…

— Тихо!.. — зашипел вдруг Алексей.

От группы солдат отделился плечистый здоровяк с заплывшим лицом и вразвалку направился в их сторону! Видимо, справить нужду в стороне от своих. Но что-то почуял, возможно, ветер подул от леса. Он остановился, прислушался. Широкая лапа взялась за рукоятку автомата, висящего на груди. Эмма сделала большие глаза, прижала палец к губам. Как будто это не он ее предупредил! Они застыли, почти перестали дышать. Гренадер настороженно водил головой, разглядывал кусты, определенно что-то услышал. В глазах появлялся хищный огонек, сжалась челюсть. Он взял автомат на изготовку, сделал попытку забраться на косогор. Доболтались! — мысленно чертыхнулся Алексей, он тоже нащупал автомат и стал ждать. По такому «шкафу» трудно не попасть. «Заодно и проверим, насколько точно она умеет стрелять», — мелькнула мысль…

Солдат оступился, упал на колено и выругался. Товарищи на дороге засмеялись, выкрикивали что-то обидное. Он злобно ругнулся в их адрес, но дальше не полез.

Тем временем радист в машине бросил телефонную трубку и нацепил наушники. Потом стащил их с себя, позвал унтер-офицера, который прохаживался по обочине. Последний внимательно выслушал доклад, кивнул, повернулся к солдатам и что-то передал по цепочке. Особого фурора новость не вызвала, но немного оживила.

— Мы же не собираемся ликвидировать этот пост? — прошептал Алексей.

— Мне бы волю, я бы с удовольствием… — процедила сквозь зубы Эмма. — Пошли отсюда по этой же канаве, на северо-восток…

Они, пригнувшись, отдалялись от поста. И снова Алексей с трудом поспевал за Эммой. Девушка остановилась передохнуть. Она раскраснелась, тяжело дышала. Ослабила завязки косынки, непослушные пряди тут же устремились со лба. Пост остался за деревьями. Вдруг с той стороны донесся гул. Он делался громче, надрывнее. Работали несколько мощных моторов. Эмма облизнула пересохшие губы, сделала знак — ложись! Они опять укрылись за косогором, ждали. К посту приближалось что-то тяжелое, и не одно. Пришлось набраться терпения.