Архив смертников

— Так, отставить веселье, товарищи бойцы! — прикрикнул Алексей. — Распрыгались, понимаешь, словно Берлин уже взяли… Фрицы сзади и фрицы спереди, если вернете мозги на место, то поймете, что мы фактически в западне. Забудем про тех, что на объекте. Но там, — кивнул он на дорогу, — увешанный оружием пост, они уже в седлах и едут сюда. Волынец, Мазурович, в первую машину вместе с рацией! Остальные — со мной! Держим связь…

— Но, Макаров, какой смысл… — стушевалась Эмма.

— Девчонка, что ты смыслишь в ратном деле? — взорвался Алексей. — Впереди автомобиль и три мотоцикла, они уже мчатся сюда! Нам нужна ударная мощь! Пробьемся — потом утопим ненужную машину в болоте! Но незаметно, уяснили? Пусть думают, что мы прорываемся на двух машинах. По местам, товарищи! Не забывайте про пулеметы над кабинами, не стесняйтесь ими пользоваться! Держим строй!

Последняя команда оказалась самой важной. Люди разбегались, как муравьи, лезли, толкаясь, в грузовики. Все было исправно, двигатели функционировали.

Держать строй! Две громоздкие грузовые машины катили практически рядом, перекрыв всю ширину проезжей части и даже обочины! Шли, как поливальные машины — один «опель» на полкорпуса впереди другого, — и хлестали из «брандспойтов», как эти чертовы поливальные машины! Он правильно все рассчитал — на мобильном посту всполошились при первых же звуках пальбы. Солдатня запрыгивала в мотоциклы, в легкий внедорожник «кюбельваген». Весь караул устремился навстречу, еще не догадываясь, что его ждет. Грузовики входили в поворот, вышли на прямую. Им навстречу неслись три мотоцикла, набитые военными, за ними внедорожник с зачехленным салоном. Партизаны первыми открыли огонь из пулеметов. Оба «костореза» били жестко, без пауз. Первое, что бросилось в глаза, — перепуганная физиономия ефрейтора Холлмана (он стал уже, как родной!). Ефрейтор дергал руль, но свернуть было некуда. Истошно орал, приподнявшись в люльке, унтер-офицер. Расстояние стремительно сокращалось. Мотоциклисты отжимали тормоза, но поздно. Холлман все же вывернул руль, громоздкий мотоцикл, тряся боками, понесся к лесу, подпрыгнул в водосточной канаве и со всего разгона влетел в дерево! Прогремел взрыв, расплескалось пламя. На последствия Алексей не смотрел, не до того! Он видел лишь орущие глотки. «Поливальные» машины на полном ходу врезались в гущу фашистов, смяли, разбросали. Не зря немецкие умельцы наварили стальные рамы на бамперы — как в воду глядели! Вылетали из мотоциклов изувеченные тела. Грузовики расшвыривали исковерканное железо, рвались дальше. Водитель «кюбельвагена» успел остановиться, из машины сыпались солдаты и сразу же попадали под колеса. Легкий внедорожник развернуло, сплющило между двумя махинами. Кабину трясло, мощные колеса переезжали корчащиеся тела.

— Дави их, Макаров, дави! — возбужденно кричала Эмма.

Заткнулся «косторез» на крыше. Бледный, как покойник, Камарник рухнул на сиденье, отдавив Эмме ногу, затрясся в каком-то истерическом хохоте.

Машины катили дальше, но уже не так быстро, надобность в боевом строю отпала, шли колонной. Алексей смотрел в заднее зеркало, тошнота вгрызалась в горло. Давильня вышла знатная. Исковерканное железо, детали, разбросанные по всей дороге. Горел перевернувшийся мотоцикл Холлмана, рядом с ним горели мертвые тела, занимался сухой кустарник. Валялись раздавленные трупы. Кто-то еще шевелился, агонизировал. Кто-то полз, подтягиваясь на руках, волоча за собой размолотые в фарш ноги. Преследовать колонну было некому. Завал еще не пробили. Да и в Калачане пока не раскачались…

Понемногу уплотнялись сумерки. Машины резво катили по дороге. Новый поворот. Затейливая береза на обочине — словно треножник для удержания какого-то гигантского птичьего гнезда…

— Эй, братья-разбойники, вы здесь? — гаркнул Алексей в рацию, Эмма заботливо помогла прижать ее к уху.

— Здесь, капитан, — бодро отозвался Волынец. — Славно мы им врезали, да?

— Славно, Алесь, славно, — одобрительно прогудел он. — Ориентир — трехрукая береза. За ней сворачивай круто влево — там местность сглаживается, и болото сразу у дороги. Пробивайте кусты, топите машину… Выполнять! Мы будем ждать вас! И сами, смотрите, там не утоните!

Громоздкое транспортное средство замедлило скорость, повернуло влево. Оно скакало по кочкам, вгрызалось в гущу кустарника. В этом месте гиблые топи подступали почти к обочинам, шаг влево, вправо — и никто не узнает, где могила твоя…

Алексей остановил машину посреди проезжей части, схватил автомат и спрыгнул с подножки. Начал в нетерпении слоняться по обочине. Спрыгнула Эмма, подбежала к нему. Девушка раскраснелась, похорошела в боевой обстановке. Немного измазалась, порвала одежду, волосы слиплись, но это ее не портило. Полы длинной юбки, которые мешали заниматься неженским делом, она завязала между ног, и несуразная юбка превратилась во вполне симпатичные шаровары, радующие мужской глаз.

— Эй, ты куда смотришь? — насторожилась Эмма.

— Прости, — засмеялся Алексей. — Ты же девушка, а я забыл, что на девушек смотреть нельзя. Только после войны.