Архив смертников

Два поворота, полтораста метров, двигатель подозрительно взбрыкивал. Машина шла рывками. Тот самый переулок, выбора нет, можно, конечно, не выезжать на Подъемную улицу, спрятать машину в каком-нибудь пустующем гараже, сарае — да хоть в выгребной яме! Немцам недолго осталось хозяйничать в городе, скоро их погонят, они физически не успеют обшарить все подозрительные места!

И только Алексей начал вписываться в поворот, как все хором заорали — навстречу прорывались по бездорожью мотоциклы, бежали вдоль бетонной ограды пешие солдаты вермахта, что-то возбужденно кричали. Видимо, прошла информация, что именно пропало и где это можно найти. Мотоциклисты жали газ, хотя пространство переулка не очень-то располагало к сумасшедшим гонкам. Пулеметчик в люльке передергивал затвор. Алексей лихорадочно сдавал назад. Сами себя в западню заманили, теперь одна дорога — на развилку к мебельной фабрике. Эмма откинула голову, застонала. Забились автоматы в кузове — партизаны открыли беспорядочный огонь. Головной мотоцикл сменил направление, по касательной врезался в забор, мотоциклист чуть не вывалился с сиденья. Пулеметчик откинулся, лицо окрасилось кровью, пулемет клюнул стволом, безжизненно повис. Но уже выезжал второй мотоцикл, и пулеметчик, сидевший в нем, припав к прикладу, остервенело давил спусковой крючок. Пули стучали по стальному борту. Он что-то бешено орал. Под прикрытием мотоцикла поднимались солдаты, бежали вперед. Хрустнула коробка передач — тяжелый «опель» устремился по дороге на запад. «Не успеем, — мелькнула мысль. — Догонят».

— Хлопцы, уходите, я задержу их, это моя вина! — крикнул Камарник, слетая с подножки.

— Камарник, назад! — заорал Алексей. — В машину! Ты не задержишь их!

— Задержу, уезжайте! Сейчас попляшут у меня! Долго, суки, плясать будут!

Надрывался в кузове Волынец: «Назад, Сенько! Капитан, тормози!»

— Не тормози, Макаров, — вяло пробормотала Эмма, — уже не спасем Семена, уходить надо…

Бой был коротким, Алексей наблюдал за ним урывками, вертя головой. Камарник дополз до угла, распластался, разбросав ноги. И когда мотоцикл рванулся вперед, стал с ожесточением рвать спусковой крючок. Мотоциклист выскочил, залег в колее, а пулеметчик спрятался в люльке. Транспортное средство застряло поперек переулка. Автоматчики открыли огонь. Камарник откатился, выгадав несколько секунд. Пули терзали многострадальную землю, выбивали фонтаны глины. Поднялись пехотинцы, побежали, пригибаясь. Он снова стрелял, торопясь жить, торопясь убить хоть кого-нибудь! Срезал двоих, радостно засмеялся, обнажая прокуренные зубы. Приветливо помахал уходящему грузовику. Он мог еще уйти, сорваться в лес на другой стороне дороги, шансы имелись, но почему-то не стал этого делать. Кто-то швырнул гранату. Она не долетела, взорвалась метрах в десяти от партизана. Он уткнулся в землю, осколки разлетелись, не зацепив. Но слишком долго приходил в себя. Пока тряс головой, немцы подобрались ближе, кто-то бросил вторую гранату. Взрыв прогремел в том месте, где он лежал…

Фора оставалась, пока еще заведут свои мотоциклы, вытащат их на дорогу… Машина, виляя, уносилась за деревья. Пули деформировали задний борт, стучали по будке. «Только не в колесо, — молил про себя Алексей. — Только не в колесо…»

— Получай, паскуды, это вам за Камарника! — орали партизаны в кузове, изводя патроны.

Эмма в кабине давилась слезами, вцепилась в ручку над головой. Снова обрыв, месиво под колесами, глина летела веером. Погоня мешкала, бежали только пехотинцы, их пока удавалось сдерживать. Машина медленно выбиралась из грязи. Сзади возились партизаны, трясся борт, они спрыгивали на землю, пятились за машиной, ведя огонь из «ППШ» и «МР-40». Рев за спиной — один из мотоциклов вырвался из переулка. Какие настырные! Захрипел Волынец, выронил автомат, закачался. Закричал голосистой выпью Мазурович, кинулся ловить товарища. Но, видно, понял, что бесполезно: отпустил его, стал поливать наседающих фашистов, сменил магазин, опустошил и его. Машина вырвалась из ловушки, Алексей переключил передачу. Распахнулась дверь, возник Василь — страшный, словно не от мира сего, в лице ни кровиночки. Алексей подал руку, втащил его в кабину. Тот отдавливал ноги, рычал, плевался.

— Суки, они Алеську Волынца убили… Капитан, гони отсюда, на хрен!..

Он залез в раскрытый люк, откуда торчал приклад пулемета, закрепленного в шарнире турели. Эмма подалась вперед, обняла его за ноги для устойчивости. И правильно, он чуть не сорвался, когда вращался вместе с турелью на 180 градусов! Забился «косторез».