Архив смертников

Алексей на мгновение закрыл глаза, извлек из памяти карту местности. На северо-востоке, где обрывается лес, заброшенный песчаный карьер. В округе — ничего стратегически ценного, единственная сомнительная дорога, цивилизация обрывается. Это может быть западня, но какой выбор? Он кивнул, прибавил скорость. Возможно, это один из кусков той самой северной дороги, на которой он разобрался с мотоциклетным расчетом и разжился офицерской формой, к которой уже привык. Умеют же шить немецкие портные! Терпения не хватало, несколько раз он пережимал педаль, машина «клевала», едва не вставала на передние колеса. Их могли зажать в любую секунду, догнать сзади, навалиться спереди. Вся надежда, что людские резервы у фашистов ограничены, а то, что есть, они уже разбросали. Но в Калачане у них, какой ни есть, а гарнизон! Мелькали деревья, лес то уплотнялся, то становился каким-то куцым, обглоданным. Деревья сбрасывали пожелтевшую листву, но в целом лиственный покров еще держался. До развилки на задворках мебельной фабрики оставалось метров триста, но зачем им на эту развилку?

— Капитан, давай налево, проедем опушкой! — крикнул Камарник. — Быстрее попадем на дорогу…

Жгучие иглы вгрызались под кожу, волосы от предчувствий вставали дыбом. Правильно ли он поступает, слушая какого-то Камарника? Снова разлетались «щепки», ломался едва прижившийся осиновый молодняк. Земля под колесами превращалась в стиральную доску. Он и не заметил, как оказался на каком-то подобии проезжей части. Здесь и впрямь в лучшие времена проходила дорога. Все пространство поросло травой. Если присмотреться, можно различить колею. Но напряжение не отпускало.

Машина медленно переползала через слипшуюся субстанцию, колеса вертелись вхолостую, разбрасывая лепешки грязи. Слева от дороги тянулся беспросветный лес, справа обрыв резко сгладился, пошли крутые рвы, в которых застрял бы и танк. Справа за деревьями мелькали восточные пригороды Калачана. Частные домики на улице Подъемной, пышная желтизна садов. Чернели обгоревшие дымоходы — там, где потрудились мины и снаряды. Проезда в город здесь не было — тянулась единственная дорога на заброшенный карьер.

Алексей резко выжал тормоз, уставился вправо. Наконец-то узкий переулок, ведущий на Подъемную улицу! Все в траве, но проехать можно. Вопрос: зачем? Оказаться на Подъемной улице, где немцев как селедки в бочке? Рядом окраина, их бывший укрепрайон, если намерены держать оборону, то можно представить, какая там чехарда… Но как заманчиво, черт возьми! Жилых домов в этой глуши не было — за рвами и косогорами выделялись сумрачные сараи, какой-то продолговатый чахлый амбар…

— Макаров, только не сюда, здесь немцы! — испугалась Эмма и вцепилась ему в плечо. — Давай дальше, на карьер, там спрячем машину, отсидимся, пока наши не придут…

В принципе, логично. Похоже, не было очевидцев их рискованного маневра. Но что-то все равно не так. Тоскливо становилось на душе, какая-то тугая удавка брала за горло. Он отжал сцепление, поехал дальше.

Местность принимала диковатый характер. Окраина Калачана растворялась за деревьями и сумерками. Крутой поворот, снова изгиб проезжей части. Проехали от силы полтораста метров! Алексей разочарованно вскрикнул, выжал тормоз. Партизаны чуть не посыпались из кузова, стали наперебой материться. Камарник спрыгнул с подножки, кинулся за капот. Дорогу размыло, грунт просел, и перед колесами образовалась огромная рваная яма! Явно не сегодня образовалась — вся поросла бурьяном. Объехать негде, подобные разломы — и слева, и справа. Чертов Камарник, предложил «удобную» дорогу…

— Хлопцы, я не знал… я, честное слово, не знал… — Партизан бледнел, кусал губы, как-то нервно дергался. — Раньше была нормальная дорога…

Снова западня. Ни гранат не осталось, ни взрывчатки — все извели! Лишь стрелковое оружие с небольшим запасом патронов… «Зачем им взрывчатка?» — как-то машинально подумал Алексей. Дыхание восстановилось, он открыл глаза. Выбора не оставалось — только назад! Добраться до переулка, который они недавно проехали, выехать на Подъемную улицу. Хоть какой-то шанс! Немцы в этой части города могут и не знать, что происходило двумя верстами западнее. Есть форма, есть знание немецкого, есть неудержимая фантазия… Он переключил трансмиссию на задний ход, до упора вывернул баранку вправо. Камарник вприпрыжку кинулся смотреть, чтобы он чего-нибудь не снес. Поздно, он уже нагнул молодое деревце! Хорошо, хоть не столетнего монстра протаранил! В три присеста, энергично переключая передачи, развернул машину, которая превращалась в какую-то перемазанную свинью. Тряся бортами, опасно накренившись, она выезжала на проезжую часть, оставляя позади себя какое-то растительное месиво. Камарник скачками догнал ее, запрыгнул на подножку — теперь уже с левой стороны. С него ручьем хлестал пот, глаза затравленно вращались.

— Рви, капитан, может, еще успеем!..