Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Я как раз брал свою опустевшую тарелку, чтобы продемонстрировать человеколюбивую сторону своей натуры, когда женщина из персонала отеля мягко тронула меня за руку и произнесла:

– Простите, мистер Оберхайт? Вас к телефону, сэр. Телефон-автомат рядом.

Я поднял взгляд на девушку, вытер рот салфеткой и произнес:

– Хорошо. Покажите где, – и кивнул Эшер: – Я скоро.

Поднявшись, я проследовал за служащей к занавешенной нише в углу, где был телефон. Тут мы находились в относительном уединении от остальных присутствующих в зале.

– Мисс Вальмон, – обратился я к служащей отеля, когда мы оказались одни. – Рад вас увидеть снова.

Анна Вальмон повернула ко мне лицо, одарив меня короткой и не особо приятной улыбкой. В последний раз, когда я ее видел, она выбелила свои волосы перекисью. Теперь ее волосы были черными и подстрижены под пажа. Она стала еще стройнее, чем я помнил, даже чересчур, и сделалась похожей на дикую молодую кошку. Миловидность не исчезла с ее лица, хотя черты его и растеряли признаки бурлящей юности, а взгляд стал более жестким и настороженным.

– Дрезден, – произнесла она. – «Мистер Оберхайт»? Это серьезно?

– Разве я хоть раз критиковал твои псевдонимы? – спросил я в ответ.

Мои слова вызвали у нее улыбку.

– Кто эта стриптизерша?

– Ты ее не знаешь, и шутить с ней не стоит, – ответил я. – И ты так говоришь «стриптизерша», будто это что-то плохое. Как у тебя дела?

Она порылась у себя в блузе и осторожно достала тщательно запакованный деловой конверт.

– Ты принес мои деньги?

Мои брови полезли на лоб.

– Деньги?

Она опять мне улыбнулась, но улыбка вышла какая-то кривоватая.

– Дрезден, хоть мы с тобой и давно знакомы, но на халяву я не работаю. И я не собираюсь торчать тут и заниматься трепом. Люди, которым я перешла дорогу, ради вот этого, – она потрясла конвертом, – сотворят со мной что угодно. Всю неделю они гонялись за мной. Конверт сделан из воспламеняющейся бумаги. Выкладывай бабло, или информация превратиться в дым вместе со мной.

Мои мысли понеслись вскачь. Никодимус придумал работу для Анны Вальмон. Это единственный способ заставить ее прийти сюда и встретиться с парнем с розой цвета вечерней зари. Значит, информация, которую он у нее просил, была действительно очень ценной.

Я быстро оглянулся по сторонам. С этого места не было видно нашего с Эшер столика, да и самой Эшер тоже. Я вновь повернулся к Вальмон:

– Давай, быстрее сожги его.

– Ты что, думаешь, я не сделаю этого? – спросила она. Затем замерла и нахмурилась. – Подожди-ка… А в чем прикол?

– Нет никакого прикола, – сказал я вполголоса. – Послушай, Анна, здесь много чего происходит, но на объяснения нет времени. Сжигай информацию и сваливай. Нам обоим от этого будет только лучше.

Она наклонила голову, и выражение ее лица внезапно стало скептическим. Она невольно прижала конверт к себе, как будто в защитном жесте.

– Ты дал мне сто штук вперед и обещал еще сто за доставку, а теперь просишь избавиться от информации? Это же не единственная копия.

– Не я тебя нанял, – с нажимом произнес я. – Адские погремушки, ты как-то украла мою машину. Разве похоже, что у меня водятся такие деньги? Я просто парень на подхвате, и тебе не стоит присоединяться к этой команде. Убирайся отсюда, пока не поздно.

– Я сделала работу и получу свои деньги, – ответила она. – Хочешь уничтожить информацию, ну и отлично. Но сначала заплати. Сто тысяч долларов.

– А как насчет двух миллионов? – спросила Эшер. Она проскользнула в нишу с бокалом шампанского, на ободке которого не было ни следа помады.

Анна резко посмотрела на нее:

– Что?

– Два миллиона гарантированно, – продолжила Эшер. – И еще двадцать, если дело выгорит.

Я стиснул зубы.

Взгляд Вальмон пару секунд метался между мной и Эшер. Ее лицо оставалось непроницаемым.

– Эта работа была проверкой.

– Бинго, – сказала Эшер. – У тебя есть необходимые навыки и смелость. А работенка намечается непростая. Дрезден делает то же, что и всегда, – пытается спасти всех от большого жестокого мира. Но эта работа – хороший шанс для тебя состариться на собственном острове.

– Работа? – осведомилась Анна. – На кого?

– На Никодимуса Архлеона, – ответил я.

Взгляд Анны Вальмон потускнел и стал жестким.

– Ты с ним работаешь?

– Долгая история, – сказал я. – И я делаю это не по своей воле.

Но я понял, что Эшер имела в виду до этого. Никодимус выбрал Анну Вальмон и послал меня за ней, потому что он просчитал ее мотивы. Анна кое-что задолжала мне, и еще больше она задолжала Никодимусу. Даже если бы она не взялась за эту работу, чтобы помочь мне, она могла сделать это ради мести, ради шанса подставить Никодимуса в самый неподходящий момент. Он предоставил ей массу причин участвовать. А деньги были здесь лишь вишенкой на торте.

Вальмон точно не была тугодумом.

– Двадцать миллионов, – повторила она.

– В лучшем случае, – поправила ее Эшер. – Два – в любом.

– Никодимус Архлеон, – напомнил я. – Ты же помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты подрядилась на него работать?