Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Никодимус оглядел помещение цеха и произнес:

– Ну вот. Теперь вы знаете больше, чем раньше. Этого хватит?

– А Тесса? Почему она не хочет, чтобы ты гонялся за Граалем? – спросил я.

– Она хочет прибрать его себе, – ответил Никодимус. – Но с Тессой я как-нибудь разберусь, прежде чем мы начнем. Тут нечего обсуждать. Я даю вам свою личную гарантию.

Грей развел руками.

– Я вполне удовлетворен, – сказал он. – Вязальщик?

Маленький коренастый человек задумчиво прищурился и медленно кивнул.

– Эш?

– Ну ладно, – ответила Эшер. – Без проблем. Для меня этого хватает.

– Но… – начал я.

Эшер закатила глаза.

– О, не будь таким мелким, занудным… – она повернулась к Вязальщику, – нытиком?

– Нытиком, – согласился он.

– Не будь им, Дрезден, – повторила Эшер. – Я голодна.

Чем больше я вынуждал Никодимуса уступить, тем сильнее падал его авторитет. Но чем больше остальные будут его защищать, тем больше влияния ему удастся сохранить. Пора попробовать другой ход.

– И ты тут такая не одна, – обратился я к Эшер и указал на козий загон. – Прежде чем отправиться куда-нибудь, я хочу знать, кто поедает коз.

– Ах, это… – сказал Никодимус.

– Да, это.

– Вам важно знать?

Я сердито посмотрел на него.

– Типа того, – сказал я. Затем, подумав немного, продолжил: – Какую бы большую вонючую уродину вы здесь ни держали, думаю, нашей компании она не подходит. Учитывая нашу задачу, не вижу смысла брать с собой безмозглую гору мяса.

Я почувствовал его сразу. Волосы на моей голове начали вставать дыбом. Меня почти целиком охватило ощущение страха, инстинктивная реакция на послание от моего заднего мозга, наследия первобытных времен: «Крупный хищник пялится на тебя».

– Ну наконец-то ты обратил на меня внимание, – пробормотал я себе под нос. Затем повысил голос и повернулся к Никодимусу. – Дело в том, что Грей прав. Настало время раскрыть детали. Так кто же последний участник команды?

– Я не хотел никого пугать, – сказал Никодимус. – У меня просто иной взгляд на вещи, нежели у вас, молодежи. Но я могу понять вашу тревогу.

Чушь. Он прекрасно знал, что делает, подсовывая этих коз нам на глаза, чтобы вселить в нас страх. Он с самого начала хотел показать, что у него в запасе есть нечто мощное, нечто страшное и опасное.

– По-моему, настало время для знакомства, если не возражаете, – сказал Никодимус, обращаясь сразу ко всем.

Сперва я почуял запах, и мой загривок попытался соскользнуть вниз и спрятаться в каком-нибудь укромном месте под воротником. Насыщенный, резкий, животный – запах крупного зверя, который находился рядом со мной. Козы вдруг впали в панику и заметались в загоне, испуганно блея.

– Что за черт! – выдохнула Вальмон, тревожно озираясь по сторонам.

Я не стал выгибать шею, чтобы оглянуться, а лишь напряг свое чародейское чутье, выискивая в воздухе неуловимые вибрации магической энергии. Мне никогда не удавалось поставить завесу, которая маскировала бы запах. Но то, что я не мог этого сделать, еще не значит, что подобное невозможно. У иллюзорной магии, или, если угодно, магии иллюзий, есть один большой недостаток – это все-таки магия. Обладая острым чутьем и зная наверняка, что где-то стоит завеса, вполне можно обнаружить источник магической энергии. Нужно только хорошенько поискать.

Тщательно сконцентрировавшись, я отыскал его буквально через мгновение – в десяти футах позади меня.

Как бы невзначай повернувшись в кресле, я скрестил руки на груди, уперся взглядом в пустое место, от которого шла энергия, и принялся ждать, пытаясь сделать скучающее лицо.

Всем на глаза предстала медленно появляющаяся из воздуха неподвижная фигура. В общих чертах она напоминала человеческую – но только в общих. Покрытая тугими слоями мышц, слишком плотных и непропорционально больших, чтобы быть человеческими. Мускулов было так много, что их очертания проступали даже сквозь толстый слой серой всклоченной шерсти, покрывавшей тело. Росту в этом существе было более девяти футов. Массивные плечи косо шли к шее толщиной в пару-тройку древесных стволов. Голова была странной формы: череп слишком сильно скошен для человеческого, с широким лбом и надбровными дугами, выступающими вперед единым горным хребтом. Глаза скрывались в тени густых сросшихся бровей, посверкивая, как нож убийцы, затаившегося в глубине пещеры. Черты его были грубыми и животными, руки и ноги – непомерно большими… И я прежде уже встречал подобную тварь.

– Звезды и камни! – выдохнул я.

Массивная бровь поднялась и опустилась. На секунду мне показалась, что где-то снаружи грохочет гром, а потом до меня дошло, что это у него из груди вырывается низкий рык.

Оно рычало.

На меня.

Я сглотнул.

– Это геносква[4], – представил его Никодимус в образовавшейся тишине. – Он всех вас уже знает, поскольку прибыл первым.

– Да уж, прямо гора, – слабым голосом произнес Вязальщик. – В чем же его задача?