Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

Я поднял свой жезл, и золотисто-белый огонь начал изливаться из вырезанных на посохе рун, пока я собирал в него силу. Воздух стал охлаждаться силами Зимы, и на гранях моих доспехов начал нарастать иней. Я расставил ноги, крепко упершись ими в землю, и мерцание Огня Души начало истекать из трещин в земле вокруг меня. Я оскалил зубы, повернув лицо к голодному небу, свободной рукой показал ему средний палец и заорал:

– Давай же!

Яростный голос заполнил воздух, его звук потряс и землю, и небеса, из-за чего земля покоробилась, а вращающиеся тучи словно сжались от страха.

А потом я снова оказался на заднем сиденье «харлея», сжимая талию Кэррин одной рукой и держа «винчестер» в другой. Мотоцикл несся, но не ускорялся. Казалось, мы просто совершаем мотопрогулку вдоль берега.

Кэррин издала низкий клокочущий крик и внезапно наклонилась вперед, тяжело дыша. Я притянул ее обратно к себе, помог выпрямиться, и через пару секунд она несколько раз быстро тряхнула головой и яростно проворчала:

– Ненавижу попадать в вулканическую мозгоплавилку.

– Оно и тебя достало? – спросил я.

– Оно… – Кэррин бросила взгляд через плечо, на меня, и содрогнулась. – Да.

– Но теперь ты в порядке?

– Я начинаю закипать злостью, – сказала она.

Полный невероятного веселья звук раздался неподалеку. Это был смех Эрлкинга. Его огромный конь чуть изменил курс, и сейчас он скакал рядом с мотоциклом. Эрлкинг поднял меч в жесте яростной готовности к бою. Потом его горящие глаза обратились на меня, и он заговорил – убийственно веселым голосом:

– Молодец, звезднорожденный!

– Э-э-э… – отозвался я, – спасибо?

Повелитель гоблинов снова рассмеялся, издав звук, который остается с тобой навсегда – и будит тебя посреди ночи, заставляя думать, не окружили ли клубки ядовитых змей твою кровать и не собираются ли они вот-вот проскользнуть под одеяло.

Я обернулся. Охота немного растянулась, сохраняя отдаленное подобие прежнего плотного строя, но, когда я посмотрел в их сторону, и всадники и гончие приложили усилие, чтобы снова собраться ближе друг к другу. Я оглянулся по сторонам, но нигде не увидел ни следа Акульей Морды.

Однако я увидел кое-что другое: V-образную рябь, двигавшуюся к нам в воде. И таких «V» было очень много.

– Они идут! – крикнул я Эрлкингу. – Удачной Охоты!

– Будь уверен, – отозвался он тем же веселым и одновременно пугающим голосом и повернул своего коня вправо.

Половина всадников и гончих устремилась за ним, вторая же последовала за мной.

Я указал на нашу цель, когда Эрлкинг уже направился к своей.

– Там! – крикнул я. – Что ж, за дело!

Тигр «Харлей» издал свой глубокий рык, и Кэррин погнала ко второй барже. Адские крики неслись из обеих групп Охоты – и приближающиеся в воде существа плавно разделились на два потока, продолжая двигаться вперед. Мы обгоняли врага на пути к баржам.

Снова произошла неожиданность, на этот раз не в нашу пользу. Прошло не больше одной-двух минут с того времени, как Охота дала знать о своем прибытии, но я уже видел фигуры, шевелящиеся на палубе баржи перед нами.

– Оружие! – крикнула Кэррин. – По нам стреляют! Вот дерьмо!

Здесь, над водой, у меня не было доступа к достаточно серьезным силам магии, чтобы создать сплошной щит, – и отбивать отдельные пули я тоже не мог. К тому времени, как я заметил бы оружейный огонь, пуля уже настигла бы нас. Что означало: нам придется делать это наипростейшим образом, как это делали солдаты во всем мире в течение уже нескольких веков. Вперед, вперед, вперед – и надейся, что тебя не подстрелят.

Кэррин вырвала винтовку из моей руки и закричала:

– Бери на себя мотоцикл!

С миг я пошарил вслепую, но все-таки нашел руль, плотно обхватив бока Кэррин и вытянув руки. Я крутанул ручку газа, а Кэррин подняла «винчестер» к плечу, чуть привстала и, прищурившись, стала смотреть через прицел.

На барже виднелись вспышки, и что-то, похожее на сердитого шершня, просвистело мимо моего уха. Я видел всплески в воде перед нами, когда стрелки промахивались, недооценив дальность стрельбы, и продолжал гнать прямо вперед.

Когда мы оказались в ста ярдах от баржи, Кэррин начала стрелять.

Старая винтовка грохнула, и от борта баржи полетели искры. Кэррин работала рычажным взводом, не отнимая «винчестер» от плеча, и стреляла снова и снова. Одна из темных фигур на палубе исчезла, а две другие бросились в укрытие. С баржи полилось еще больше огня – панического огня, пули летели во все стороны, но почти ни одна не пронеслась рядом с нами. Какие бы стрелки ни засели на этой посудине, им хотелось заработать пулю не больше, чем мне.

На последних нескольких ярдах Кэррин выстрелила еще трижды в быстром, уверенном темпе. Я не мог видеть, попала ли она в кого-то еще, пока мы с ревом не пронеслись мимо баржи, не более чем в десяти футах от нее, и человек, державший явно охотничье ружье, не появился в поле зрения. Кэррин поливала корму из «винчестера», когда выскочил этот тип с ружьем. Старая винтовка грохнула снова, и стрелок упал, исчезнув из виду.