Архивы Дрездена: Ведьмин час

Я начал искать какой-нибудь лакомый гарнир к мясу, но тут на правое плечо мне обрушилась волосатая, иссеченная шрамами и бугристая от мускулов лапа размером со столовский поднос, да так, что я чуть из обуви не вылетел.

Меня захлестнуло панической волной, а сознание перенеслось на несколько месяцев назад – в тот день, когда обладатель примерно такой же лапы преследовал меня в горящих развалинах арсенала, принадлежавшего самому Аиду, королю подземного царства мертвых. С тех пор геносква[69] занимал особое место в моих кошмарах. Внезапный всплеск адреналина заставил Зимнюю мантию взбеситься, мгновенно приготовив мое тело к драке.

Вот только драться было поздно, поскольку пальцы – каждый толщиной с палку сырокопченой колбасы – уже стиснулись у меня на плече. Все, пиши пропало.

– Дрезден! – оглушительно пророкотал геносква. – Это хорошо. Наконец-то я с тобой рассчитаюсь!

Глава 21

Если тебя схватили, самое время вспомнить о практическом правиле – или «правиле большого пальца»[70]. Ему однажды научила меня Мёрфи, и я называю его «Правилом Большого Пальца». Смысл в том, чтобы повернуть ту часть тела, за которую тебя держат, круговым движением в сторону большого пальца твоего оппонента, поскольку гораздо проще преодолеть сопротивление одного пальца, а не остальных четырех. Геносква обладал невероятно сильной хваткой, но в подобные моменты Зимняя мантия наделяет меня такими возможностями, что я тоже, в общем-то, не сошел бы за девяностофунтового слабака.

Его правая рука находилась у меня на правом плече, а поэтому я внезапно присел, развернулся по часовой стрелке и дернулся вниз-назад, противопоставив все свои силы и вес единственному пальцу монстра.

Разыграл все как по нотам, но еле-еле вырвался из захвата, а заодно врезался задницей в буфетную стойку так, что она едва не опрокинулась. Звякнули подносы. Я выронил тарелку и вскинул руки для самозащиты, понимая, что этот жест, скорее всего, окажется бесполезен.

Вот только передо мной стоял не геносква, а самый настоящий сасквоч[71], гуманоид ростом девять футов с небольшим, чьи мускулы покрывала темно-бурая шерсть, одетый – нет-нет, шутить я даже не думаю – во что-то вроде викторианского смокинга, подогнанного по гигантской фигуре. Сидевшие на приплющенном широком носу очки с линзами не меньше чайных блюдец показались мне карикатурно маленькими. Его волосы – те, что не прикрывала одежда, – были вымыты с шампунем и кондиционером, и на миг мне показалось, что я смотрю на вуки[72].

– Ха! – пророкотал сасквоч и расплылся в неловкой ухмылке, демонстрируя широкие зубы, способные перекусить заборный столб с той же легкостью, с которой мы перекусываем стебель сельдерея. – Говорят, ты знаком с моим двоюродным братом!

Я поморгал, а затем сообразил, что на нас с недоумением взирают все, кого угораздило оказаться неподалеку. Посох я выронил вместе с тарелкой, и у официантов за буфетной стойкой был такой вид, словно им хотелось незаметно провалиться сквозь землю. Пыхтя, я совладал с Зимней мантией, требовавшей немедленного вступления в кровопролитную битву, и сказал:

– Ого! Речные Плечи, ты ли это?

Сасквоч утвердительно хмыкнул и, немного стесняясь, указал на свой смокинг:

– Пришлось напялить этот обезьяний костюмчик. Как понимаешь, не для маскировки.

Сила Реки в Его Плечах – шаман Лесного народа, уже сотни лет скрытно живущего у всех под носом, на самом виду. В прошлом он нанимал меня для одной работенки и оказался вполне приличным парнем – несмотря на пугающий рост и страшенную образину.

– Ты-то как здесь оказался? – спросил я.

Он пожал плечами. С учетом их размаха в добрых пять с половиной футов это движение выглядело довольно-таки впечатляюще.

– После той истории в Оклахоме я долго обдумывал твои слова насчет моего ребенка. И пришел к выводу, что ты был прав. – Он на мгновение поджал губы. – Бесцеремонен, заносчив, но прав.

– Чародеям такое свойственно. – Я понял, что ухмыляюсь.

– Да и людям в целом, – согласился он. – Я собрал своих и объявил, что, если моего сына не оставят в покое, я начну крушить черепа. А затем мы решили присоединиться к договору.

– После того как столько лет избегали внимания? – Я с недоумением уставился на него. – Но зачем?

– Ради шанса рассчитаться с тобой. – Речные Плечи обвел глазами зал. Похоже, он слегка нервничал. – То, что ты сделал для меня, для моей семьи… Это нечто большее, чем работа по найму. Ты в это дело всю душу вложил. В отличие от остальных, рискнул разозлить меня, чтобы показать, каким я был глупцом. Хоть я и впрямь разозлился. Это, Дрезден, был поступок настоящего друга. И еще ты вернул мне сына.

– А, ну ладно. – Я отвел глаза и прочистил горло. – Как скажешь.

– Говорят, ты устроил взбучку одному парню из Лесного народа.

– Я его прикончил, – поправил его я.

– Устроил взбучку, – повторил Речные Плечи, твердо глядя мне в глаза.

По моей спине пробежал холодок.

– Что?

– Потому-то я и здесь, – кивнул он. – Хотел тебя предупредить.

– Но как? – осведомился я. – Он же в кетчуп превратился!