Архон

— Будьте добры, садитесь. Сетис, принеси кресло.

Аргелин улыбнулся.

— Я ненадолго. Только зашел передать неприятные новости.

Он выжидал, и Алексосу пришлось спросить:

— Какие новости?

Генерал опять улыбнулся, с холодным удовлетворением, от которого у Сетиса по спине пробежали мурашки.

— Ваш пьяный вонючий музыкант…

— Орфет?

— Он мертв.

Наступило болезненное молчание. Аргелин перчаткой смахнул пыль с кресла и сел, подавшись вперед.

— Мой патруль отыскал его над обрывом и взял в плен, но он завязал драку. Убил одного из моих людей, потом был сброшен с обрыва. Мы не нашли его тела, но вы, господин Архон, знаете, как сильны течения в бухте, как глубоки и темны ее воды.

«Слишком уж мы спокойны», — подумала Мирани. Такая новость должна была сразить их наповал. Вдруг он что-нибудь заподозрит.

Но Аргелин откинулся на спинку кресла, как будто полное ужаса молчание радовало его до глубины души.

Алексос встал и вышел на балкон. У него над головой захлопал на жарком ветру полотняный навес. Стоя спиной ко всем, мальчик тихо заговорил:

— Вода раскрыла ему свои объятия.

Мирани оцепенела. Сетис поймал на себе быстрый взгляд девушки, и бирюзовая комната вокруг них зашевелилась, будто они очутились внутри воздушного пузыря, глубоко-глубоко под волнами.

Аргелин глянул по сторонам, по его лицу пролегли хмурые складки.

— Невелика потеря. В конце концов, его жизнь принадлежала Богу. Бог его и забрал.

Алексос обернулся, в два шага пересек комнату и заглянул прямо Аргелину в глаза.

— Я и есть Бог, господин генерал.

На мгновение его голос показался невообразимо древним. В нем прозвучали отзвуки всех эпох, прокатившихся над землей. Потом голос снова стал мальчишеским, дерзким.

— А Орфет был моим другом. Я его любил.

Аргелин встал.

— У тебя осталось еще двое друзей. — Его темные глаза уставились на Мирани. — На данный момент. Получше присматривай за ними, Мышиный Бог.

В дверях он остановился и покосился на Сетиса. Но вышел, не сказав больше ни слова. Мирани облегченно вздохнула.

— Ему нравилось издеваться. Вы сами видели.

— Я тоже видел, — послышался голос с балкона.

Там, пригнувшись под полотняным навесом, стоял высокий мужчина. Мирани ахнула; Сетис схватил Алексоса, оттащил подальше.

— Печально сознавать, — заметил Шакал, входя, — что грабителя могил боятся больше, чем тирана.

— Как ты сюда попал?

— По крышам, по террасам. — Он смотал веревку, обвязанную вокруг пояса, поставил ногу на кресло, в котором только что сидел Аргелин, и вытащил из сапога узкий кинжал. — Твоя охрана никуда не годится, безумное дитя. Ничего не стоит пробраться сюда.

Они в изумлении таращились на него, а он, как ни в чем не бывало, с любопытством обвел комнату пристальным взглядом. От его продолговатых глаз не укрылись ни хрустальные стены, ни резная балюстрада из стекла, нависавшая над садом.

— Впечатляет. Это что, монолитный самоцвет?

— Это самое тайное помещение. — Алексос вышел из-за спины Сетиса. — Здесь никто не может подслушать через стены.

— А вас частенько подслушивают, верно?

Мальчик кивнул, широко раскрыв глаза. Шакал приподнял бровь.

— Все-таки в положении Бога есть свои недостатки. — Он выдвинул кресло и уселся верхом. — Значит, Аргелин считает, что человек, покушавшийся на него, мертв. Я мог бы разубедить его.

— Чего ты хочешь? — прошептала Мирани. Несмотря на слова Алексоса о том, что угрозы подслушивания нет, она не удержалась и бросила взгляд на дверь. Сетис заметил это, пересек комнату, распахнул синюю хрустальную створку и выглянул.

Белая лоджия была пуста, только колыхались на ветру тонкие занавеси.

— Никого.

Шакал отыскал кувшин, налил воды в гравированный серебряный кубок, выпил. Потом сказал:

— Кстати, о вашем долге. Если бы не я, тебя, девочка, уже не было бы в живых, а этот сумасшедший мальчишка продолжал бы пасти коз и ловить вшей в волосах. Помните об этом.

Алексос подошел и спокойно сел рядом с ним.

— Верно, — подтвердил он. — Правда, Сетис?

Шакал отпил еще глоток. Улыбка его была веселой, продолговатые глаза перебегали с Алексоса на Мирани. Потом он сказал:

— Слушайте. Три месяца назад, в день, когда сеют второй урожай, патруль Аргелина шел по пустыне за оазисом Катра. Они увидели, как по барханам ползет что-то темное, и подошли. Это оказался человек. Обожженный, иссохший, полуживой. Сознание в нем едва теплилось, почерневшая кожа была изъедена песчаными червями, язык распух, глаза ослепли. Его отнесли в Порт, но было ясно, что он не выживет. Его положили на носилки и глухой ночью, под охраной, доставили к Аргелину. Об этом никому не рассказали, никуда не доложили. Послали за врачом, которому Аргелин доверяет. Само существование этого человека хранилось в тайне.

— Так откуда же узнал ты? — с подозрением спросил Сетис.

Улыбка грабителя не дрогнула.

— Мои люди всё знают, везде проникают.

— Даже в гвардию Аргелина?

— Тише, Сетис, — перебила его Мирани. Сетиса это разозлило, но он не подал виду. — Продолжай.