Архонт

Оставшись одна, Агата долго смотрела на окно и думала о матери, о Глебе, о Павле, о переплетении судеб и о слабых и сильных звеньях в играх провидения. Она закрыла глаза и попыталась представить Тиранозавра. Воображение с каким-то протестом, от которого кольнуло в висках, нарисовало нечто абстрактное – чёрные лини, красные пятна, серые спирали, фиолетовые квадраты. Какая-то сила упорно отторгала образ ящера. От верного друга осталось лишь имя, и на воскрешение стоял строгий запрет: не смей возвращать тех, кто ушёл в небытие! Воображение легко рисовало образы Викинга, однорукого Надзирателя, чудовищных псов, но все попытки возродить в памяти Тиранозавра вызывали лишь боль в висках и неприятную абстракцию перед внутренним взором.

Обидно.

Агата открыла глаза и вздохнула: один из её защитников ушёл навсегда. Она больше никогда не увидит его во сне, и не будет стоять рядом с ним на берегу океана. Ей стало грустно, но это была не траурная грусть, а светлая – так тоскуют о друзьях детства, которые давно разъехались кто куда.

Она снова сомкнула веки и скоро уснула. И в мире грёз не было ни электрички, ни чудовищ. Обычный спокойный сон.

* * *

Полина пришла и на следующий день.

Она рассказала, что в те дни, четыре недели назад, Надзиратель со Стаей много чего натворили. Десятки трупов, десятки людей, которые после одержимости угодили в психиатрические больницы. То, что тогда случилось в Светинске, до сих пор горячо обсуждалось в прессе и на телевидении. Власти сделали такое заключение: предположительно, причиной трагедии послужил некий наркотик, вызывающий у тех, кто пустил его по венам, безумную агрессию. Журналисты носом землю рыли, и находили в этой версии нестыковки, но маги с такими журналистами проводили «беседы», как выразилась Полина с усмешкой, и те, в конце концов, с доводами властей соглашались.

Агата подумала, что это разумно, и действия магов посчитала правильными – общественности лучше не знать правду. В этом конкретном случае, разумеется. От такой правды людей нужно спасать, как от чумы. Знать её – тяжкий груз. Пускай уж будут наркотики, а не чудовища из ада. А ещё она подумала, что её родной город не скоро оправится после трагедии – рана затянется, но боль останется. Надзиратель покалечил город, посеял в нём зёрна страха. Жители Светинска долго ещё будут глядеть друг на друга с подозрением, и избегать тёмных переулков.

– Между прочим, тогда не только твой город пострадал, – сообщила Полина. – По всему миру прокатилась волна из разного дерьма. В России, в штатах, в Европе – сотни случаев одержимости. Во Франции официант отравил посетителей ресторана. Группа наркоманов устроила резню в торговом центре. Клоун облил бензином и поджёг несколько зрителей. В Германии какой-то офисный хомяк протаранил грузовиком толпу. Охранник перестрелял кучу заключённых. Школьник зарубил тесаком учительницу и нескольких одноклассников. В Америке конгрессмен от штата Мичиган забаррикадировался в номере гостиницы и расстрелял из винтовки демонстрантов. В Техасе трое подростков с мачете ворвались в ночной клуб и устроили «техасскую резню по-американски». В штатах вообще много кровавой хрени произошло. И в Англии. В Китае пассажирский самолёт рухнул на жилые кварталы. В Индии последователи какой-то секты вырезали целую деревню. В Италии священник запер свою паству в церкви и взорвал баллоны с пропаном. А сколько было случаев взрывов бытового газа, сколько автоаварий – и не сосчитать. И всё это в течение двух-трёх дней.

– Это всё одержимые творили? – ужаснулась Агата.

– Они, – кивнула Полина. – В людей, как правило, вселялась нечисть низшего порядка. Словно бы кто-то отдал приказ – и пошло, поехало. В одной только России десятки корректоров погибли, а по всему миру – тысячи. Но сейчас, слава Богу, всё спокойно. Саяра говорила, что это первая волна. Будет и вторая, а, возможно, и третья. Игорь Петрович тоже так думает.

Агата была ошеломлена. Мир магии теперь ей представлялся огромным бурлящим котлом, из которого плещется колдовское варево. Потрясал масштаб. И всё это было за туманной завесой. Люди видели только внешнее проявление и не догадывались о тайной изнанке. Почти всё население планеты Земля было зрителями в театре теней, и лишь малый процент знал, что творится за сценой. И в этот процент теперь входила и она, Агата, девчонка с ненормальным воображением. И её буквально распирало от вопросов.

– Кто вызывает эти волны? Я понимаю, это делают какие-то мразотные маги, но кто они, чего добиваются?

Полина дёрнула плечами. Ей тяжело было сознавать, что в одного из этих «мразотных магов» превратился её некогда добрый наставник Борис Петрович Великанов. И тогда, на кухне, Саяра рассказала ей не всю историю. Умолчала о главном. А то, о чём умолчала, описала в письме, которое тайком подложила на дно сумки Полины. Сумку после аварии обнаружили в перевёрнутом «фольксвагене» и вернули со всем содержимым хозяйке. А она, когда после сотрясения мозга перестало двоиться в глазах, обнаружила на дне сумки письмо и с нетерпением и болью прочла его.