Архонт

Полину ещё раз передёрнуло: мерзость! Такое просто так из памяти не вычеркнешь! Лярва своим прикосновением словно бы осквернила какой-то внутренний храм, и теперь хоть в кипяток ныряй лишь бы очиститься. Наимерзейшая мерзость!

Широкую площадь с троллейбусом в центре Полина пересекла быстро – рискнула и просто перебежала её, пригнувшись. А пока бежала, думала о Саяре, сделав мысль о ней своим оберегом.

Но вот, наконец, и вожделенная дверь. Полина едва могла в это поверить: добралась! Добралась же, чёрт возьми! Воистину, вселенная сегодня на её стороне!

Дверь. Такая прекрасная, крепкая – лучшая дверь на свете!

Волна ликования резко схлынула. С другой стороны улицы из сумрака вышел чудовищный пёс – горбатый загривок топорщился щетиной, длинный язык быстро-быстро облизывал морду, бока вздувались как меха. Монстр тряхнул головой и словно разъярённый буйвол помчался к Полине.

Чародейка, на миг снова почувствовав себя кошкой, рванула к двери, распахнула её, нырнула внутрь и захлопнула дверь перед самым носом чудовища.

Успела!

Снаружи раздался глухой удар, а затем послышалось шкрябанье когтей, клацанье зубов. Упустивший добычу пёс заревел и в рёве этом смешались ярость и отчаяние. Прижимаясь к двери спиной, Полина со злостью прошипела:

– Успела! Никто сюда не ворвётся, слышишь, тварь? Я успела!

Пёс завыл – протяжно, мощно.

Полина нервно усмехнулась, отступила от двери и, став вдруг бесплотной, невесомой, полетела вверх, покидая мрачный мир Нижнего астрала.

Глава двадцать четвёртая

Агата даже не пыталась сдерживать эмоции:

– Жива! Вернулась!

Полина тяжело дышала и часто-часто моргала, ей казалось, что вернувшись в физический мир, она попала в зону высочайшего давления. Тяжесть, тошнота, рассеянность сознания. Голос Агаты пробивался, будто бы сквозь толщу воды, а свет абажура причинял боль.

– Я чуть с ума не сошла! Саяра умерла. Слышишь меня? Саяра умерла!

Полина тяжело поднялась с кресла, пошатываясь, покинула гостиную, зашла в туалетную комнату, где её стошнило. А потом она долго, жадно пила воду из-под крана – жажда была просто чудовищной.

Стоя в коридоре, Агата оправдывалась сдавленным голосом:

– Я всё делала, как мне Саяра сказала… Чёртов порошок в пиалы сыпала. А что я ещё могла сделать? А она умерла! – удар ладонью по стене. – Хрень какая-то!

Напившись, Полина плеснула себе в лицо воду, вышла в коридор, взглянула на Агату.

– Ты нам сильно помогла. Без тебя мы так долго не продержались бы.

– Но Саяра погибла!

Полина схватила Агату за плечи и встряхнула, сурово глядя её в глаза.

– Да, погибла! Погибла, меня спасая! Её больше нет, и этого не изменить! Больно? И мне больно! А мы будем сильными, назло этим тварям! Слышишь, Агата? Ныть и скорбеть потом будем.

Она убрала руки с её плеч, тяжело вздохнула, потупив взгляд.

– Верь, что она всё ещё рядом. Верь, как я верю.

Агата отвернулась, чтобы не показывать слёз. Девочка-танк плачет? Никогда ещё такого не было. Это что-то из разряда «Невозможное». И ведь знала-то пожилую якутку всего каких-то десяток часов, а ощущение, что потеряла самого родного человека. Странно, непонятно, волшебно. Сглотнув горький комок, Агата прошептала:

– Она рядом. Я верю.

И вроде как легче стало, словно эти слова были магическим заклинанием, снимающим боль.

Полина мягко коснулась её спины, а потом проследовала в гостиную, подошла к дивану и поцеловала Саяру в лоб. Якутка выглядела такой умиротворённой, словно спала и видела прекрасные сны.

– Полина! – раздался вдруг из коридора встревоженный голос Агаты. – Скорей сюда, смотри!

Не мешкая, Полина устремилась в коридор. В каком-то оцепенении Агата указывала пальцем на круглое зеркало в прихожей.

– Что это?

Зеркало было чёрным, будто там, в зазеркалье, простирался беззвёздный космос. Ни единого отблеска на стекле, лишь глубокая чернота, от которой веяло холодом.

– Нам нужно убираться отсюда! – выпалила чародейка. – Это Стая! Твари выследили меня! Вот же чёрт!

Неожиданно из чёрных глубин зазеркалья словно бы тёмный болид вырвался, зеркало вспыхнуло паутиной трещин, осколки со звоном посыпались на пол.

Агата коротко вскрикнула, выставив перед собой руки. В неё и Полину врезалась плотная волна стылого воздуха. Со стен в коридоре посыпался декор, слетел с тумбы и раскололся старомодный телефон, распахнулась и с грохотом захлопнулась дверь туалета. А потом загрохотало в гостиной, в кухне, воздух наполнился гулом, словно вокруг носился огромный рой невидимых разъярённых пчёл.

– Они уже здесь! – выкрикнула Полина. – Живо хватай одежду, и сваливаем!

Но схватить Агата ничего не успела – что-то схватило её. Что-то плотное, но невидимое сдавило шею, впечатало в стену и приподняло над полом. В туалете взорвалась лампочка, на кухне зазвенела посуда. Вытаращив глаза, Агата дёргалась, словно попавшая в паутину муха, её лицо стало пунцовым, изо рта вырывались хрипы и облачка пара. Она дрыгала ногами и старалась отодрать от шеи невидимые руки, душившие её.