Арктания. Пропавшее сокровище

– Сейчас я умоюсь, месье, и мы вместе с вами станем пленниками одной любопытнейшей тайны, – сказал Джейк и вышел из комнаты.

Через пятнадцать минут он уже сидел с Кортецом за столом.

– Итак, какую тайну открыли вы, душа моя? – спросил

Кортец, любовно разглядывая фужер с пламенным и ароматным вином.

Джейк равнодушно сказал, словно речь шла о самом обыкновенном деле:

– Я узнал, что дед Антон, древний сторож Сиверского монастыря, не кто иной, как мой родной дядя.

Кортец поставил фужер и озадаченно поглядел на своего молодого соратника:

– Простите… Я вас не понял, Джейк. Повторите…

– Разбираясь в документах сотрудников музея, – тоном участника делового совещания объяснил Джейк, – я нашел вот эту справку…

Он вынул из бумажника пожелтевшую бумажку и передал ее Кортецу.

– Как видите, месье, эта справка выдана более тридцати лет назад каким-то вологодским домкомом гражданину

Белову Антону Николаевичу… По этой справке нынешний сторож «дед Антон» был когда-то принят на работу в монастырь-музей, – пояснил Джейк.

– Ну, и что же? – с недоумением разглядывая справку, спросил Кортец.

Джейк подал ему лупу:

– Рассмотрите внимательно имя и фамилию…

Кортец прищурил один глаз и с минуту глядел на справку. Наконец он поднял глаза на Джейка и сказал:

– Подчистка…

– Да… Имя «Антон» явно переделано и, скорее всего, из «Платона», а фамилия «Белов» здесь была длиннее.

Думаю, что «Бельский». Отчество то же, что и у моего отца, – «Николаевич»…

Кортец привстал. Он не был лишен способности удивляться, но в эту минуту его состояние скорее напоминало столбняк, чем удивление.

– Князь Платон Бельский?… Тот самый?…

– Думаю, что тот самый… Вам дать воды, месье?…

– А вам?

Джейк взял фужер с вином и сказал с улыбкой:

– А я, пожалуй, от радости, что нашел родного дядю, выпью вина!

Кортец заговорил нетерпеливо:

– Перестаньте ломать комедию, Джейк! Этот оперный князь-мельник меня серьезно всполошил.

– А меня нет. Я убежден, что это именно он, соперник моего отца и такой же охотник за книжным кладом, как и мы. Если это так, значит мы с вами, месье, приехали туда, куда надо.

– Но он уже пошарил тут до нас! В его распоряжении было тридцать лет! – раздраженный спокойствием Джейка, прорычал Кортец.

– Он мог шарить здесь сто лет, месье, и ничего не найти.

План тайника был в руках у моего отца, а не у него…

– Вот как! – насмешливо воскликнул Кортец. – А вы не забыли, что он про Годунова сказал?

– Я расшифровал это так: он слыхал все наши разговоры по-французски, он знает, зачем мы приехали сюда, и хочет нас выпроводить. Князь Платон не потерял еще надежды найти здесь тайник Грозного…

Кортец в раздумье зашагал по комнате. Остановившись у окна, он долго смотрел на высокую крепостную стену монастыря, уходившую вдаль из-за березовой рощи сиверского «Парка культуры и отдыха».

– Это опасный человек, Джейк, – заговорил он наконец.

– Такой же опасный, как и профессор Стрелецкий… Я

думаю, что мы должны установить с ним контакт, а затем как-то избавиться от него…

– …а заодно и от Стрелецкого… – подсказал Джейк.

– Джейк! – строго сказал Кортец. – У вас часто появляются дельные мысли, очень дельные… Но если бы вы могли не делиться ими со мной… Вспомните ваше обещание в Париже… Я хотел бы быть в стороне от некоторых ваших… э… весьма необходимых мероприятий. Вам двадцать пять лет, а мне за пятьдесят, и даже один год тюрьмы для меня будет моим последним годом…

Джейк осклабился:

– Я все помню, месье… Я помню свое обещание. Я

помню даже то, что вы получаете от треста пятнадцать процентов, а я только десять… Но я аристократ и свое обещание сдержу.

– О’кэй!. Да благословят вас аллах и святая дева! –

деловито сказал Кортец и молитвенно воздел очи горе.

* * *

А утром на другой день Тася пришла в комнату Волошина на первом этаже Дома колхозника и застала его разглядывающим какой-то фотоснимок. Тася заглянула через плечо товарища.

– М-да… полное разочарование, – сказал Волошин. –

Красочная мозаика стала серой, и вся прелесть этого удивительного церковного пола поблекла.

– Профессор говорит, что мозаику эту сделали по указанию Грозного после его второго приезда в монастырь, –

тихо произнесла Тася и добавила с сожалением: – Как жалко…

– Да, напрасно я не прихватил с собой цветную пленку… А остальные снимки хороши. Посмотрите, Настенька, на эту башню над озером. Ни дать ни взять богатырь стоит, как вечный страж в дозоре.

– Правда! – восхищенно воскликнула Тася. – А вы заметили, Ваня, что на многих старинных русских церквах все купола разные?

– Заметил… Ну что ж, это хорошо… нет однообразия…

Народ большой, натура неуемная, и искусство такое же.

– А на вологодской Софье купола симметричные: один большой в центре, а четыре поменьше по углам… Когда смотришь прямо, видишь одну большую главу в центре и две малые по бокам. Я смотрела и все припоминала, где я уже видела эти три головы, одну большую и две малые по бокам…

– Ну и что же? Припомнили?…

– Припомнила, Ваня… Третьяковская галерея. Васнецов. «Три богатыря». В центре – Илья Муромец, а по бокам

– Алеша Попович и Добрыня Никитич… Ну вот, вы опять смеетесь!.