Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике

Гитлеровцы высадили здесь сразу две десантные партии. Одна занялась поиском плавника и строительством небольшого причала для судовых шлюпок. Другая начала дурашливо штурмовать прибрежные скалы. Светило яркое солнце, и из корабельных динамиков, подбадривая десантников, весело гремели популярные немецкие мелодии. Через пару часов их сменила следующая десантная партия, затем — еще одна… Так продолжалось, пока весь экипаж не побывал на берегу в поисках грибов, ягод и птичьих яиц, которые существенно улучшили рацион немецкого экипажа. Кстати, вполне возможно, что «шуточными десантами» на Новой Земле Роберт Эйс-сен как бы начал приучать наших лоцманов к той мысли, что и в дальнейшем такая разминка для уставшего от ограниченности судового пространства и длительной неподвижности экипажа будет продолжаться. Особенно в весьма нужных для Эйссена (атакже, считай, для гросс-адмирала Редера и контр-адмирала Деница. — Авт.) отдаленных районах побережья советской Сибири.

Как выяснилось много лет спустя, «десантники» Эйссена не случайно вместо элементарного отдыха активно карабкались по береговым склонам. Здесь они не только собственными ногами и «дыхалкой» измеряли крутизну прибрежных скал, но еще и занимались тщательным фотографированием районов, где проводились высадки. Кроме того, в литоральной зоне «десантники» изучали наличие и количество деловой древесины, которая в перспективных планах должна была стать строительным материалом для будущих сооружений секретных баз Кригсмарине в советской Арктике. Эти поиски были организованы целенаправленно: хорошо известно, что северо-восточная часть северного острова Новой Земли, и особенно район входа в Маточкин Шар, весьма богата на плавник различных сибирских пород, которые заносятся сюда течением Карского моря.

Есть также информация, что во время отдыха на берегах Маточкина Шара специалисты (и естественно профессионалы. — Авт.) из состава экипажа «Комет» вели поиски следов серебряно-свинцовых месторождений. И пользовались они при этом некой картой давних рудных разработок, которыми руководил «немчин»[13].

Возможно, речь здесь идет о карте, которую перед последним плаванием на Новую Землю оставил директору Шуваловской Сальной конторы в Архангельске Даниелю Килю мезенский кормщик Афанасий Юшков, более полувека служивший лоцманом в Двпнско-Обском отряде Великой Северной экспедиции и неоднократно посещавший и зимовавший на островах архипелага.

Сегодня нам известно, что, по примеру неких новгородцев, искать серебряную руду на Новой Земле посылал рудознатцев еще царь Иван Грозный. Позднее в Западной Европе распространились слухи о том, что в районе губы, расположенной к северу от пролива Маточкин Шар, серебро выходит на поверхность земли «как накипь». Эту губу даже назвали Серебрянкой. Впервые о серьезной разведочной экспедиции заговорили летом 1652 года в Архангельске. Но суда, на которых пошли сюда охотные люди во главе с Романом Неплюевым, не допустили до Новой Земли «противные ветры», а во время зимовки на материке у Медынского Заворота большинство участников экспедиции, в том числе Р. Неплюев, умерли. Несколько человек из этой экспедиции спаслись. Однако их судьба неизвестна, также как неизвестна и судьба карты, по которой они планировали искать серебро. Между тем известный русский историк Василий Крестинин в своих трудах неоднократно упоминал, что вышеупомянутый кормщик Юшков, убеждая Д. Киля отправить к Новой Земле охотников для поиска серебряной руды, показал ему свою карту. Но ведь не случайно за отыскание серебра Киль обещал Юшкову сверх особых выгод по промыслам денежное вознаграждение в сумме 250 рублей. Однако в пути на Новую Землю отважный северный мореход умер, а карта исчезла при странных обстоятельствах. Не копия ли этой карты «нашлась» на борту рейдера «Комет»?

Одновременно с проведением «шуточных десантов» немцы продолжали внимательно слушать радиопереговоры между кораблями и ледоколами идущей впереди экспедиции особого назначения, в составе которой на Дальний Восток переходила советская подлодка Щ-423.

В общем, не стоит удивляться, что в июле-августе 1943 года советские зимовщики с полярной станции у мыса Выходной неоднократно наблюдали близкую работу неизвестной маломощной радиостанции, которая отвечала на вызов германских подлодок. Но только после войны наши полярники нашли брошенное здесь сооружение, в котором лежали: обломки аккумулятора «Sammler 2В 38», запасные детали от полевой радиостанции, матросская вязаная шапка «pudelmutze», несколько пустых упаковок из-под датского пеммпкана[14] и бутылок из-под брусничного сиропа. Здесь же были брошены горные солнечные очки и несколько упаковок противо-блошиного порошка. На ближайшей скале стояла тренога с куском антенного провода.

Но об этом мы узнаем лишь в 1950-е годы, а пока программа фашистских «шуточных десантов» подходила к концу, близлежащее побережье Маточкина Шара подробно исследовано, но ледокола так и не было.