Арлекин

Я сначала не узнала Питера, поскольку он, как это могут только подростки, изрядно прибавил в росте. Он был немного выше меня, когда мы видели в последний раз. Теперь в нем было чертовых почти шесть футов. В последнюю встречу его волосы были рыже-коричневыми, теперь же они были темно-коричневыми, почти черными. Так бывает иногда с волосами у детей, по мере взросления они темнеют. Его плечи стали шире, и выглядел он намного старше, чем на шестнадцать, если смотреть по развитию тела, но его лицо, оно сюда совершенно не подходило, оно было юным, пока не посмотришь в глаза. Глаза выдавали молодость, но были адски циничны. Один вид Питера в сложившейся ситуации меня бы уже расстроил, но вкупе с тем разговором, что у нас только что был с Эдуардом, он меня просто доконал. Теперь я неосознанно пыталась найти в Питере признаки зарождающегося Эдуарда, маленького хищника. Если бы в голове не крутился недавний разговор с Эдуардом, заметила бы я этот взгляд, эти жесты? Стала бы я проверять его на прочность? Возможно. Но все равно я продолжала проклинать Эдуарда за его поступки, громко и четко, но про себя.

Питер не был Питером Парнеллом, он был Питером Блэком. У него даже удостоверение личности было в качестве доказательства. И оно говорило, что ему восемнадцать. Это чертово удостоверение играло нам на пользу. Мы с Эдуардом могли сколько угодно говорить о спасении души Питера, но здесь и сейчас нам его нужно было оградить лишь от нового убийства. Оно было для Питера по-настоящему опасным делом. Мне с Эдуардом нужна была полная концентрация на объекте, но мы оба переживали из-за присутствия Питера. Ну и какая тут к чертям концентрация. Возможно, мне удалось бы убедить Питера посидеть спокойно, ничего не делая, иначе он получит вместо нас два трупа. И это было бы правдой.

Олаф стоял у дальней стены за спинами телохранителей. Они не разоружили его, но мой приход заставил их собраться. Или же все дело было в том, что он был выше Клаудии, почти семь футов в высоту. Он не был худым, но я точно знала, что под этой бледной кожей нет ни капли жира, лишь мускулы. Но это были те мышцы, которые скорее добавляли движения, пластики. Несмотря на все это было что-то в Олафе, что заставило волоски у меня на шее встать по стойке смирно. Он все так же был совершенно лысым, с темной полосой щетины по подбородку и вокруг рта. Он был одним из тех счастливчиков, которым, чтобы выглядеть аккуратно, приходилось бриться дважды в день. Его взгляд был настолько пристальным, что мог бы прожечь во мне дыру. Темные глаза ярко выделялись на бледности лица. И черные брови над ними.

Он был одет все в ту же черную одежду, что и два года назад. Черная футболка, черный кожаный пиджак, черные джинсы, черные ботинки. Меня подмывало спросить его о предпочтениях в цвете, но я не хотела его дразнить. Первое: он не любил, когда его дразнят, второе: я не была уверена, что он не воспримет это, как флирт. Я не знала Олафа настолько, чтобы флиртовать с ним.

Он старался слиться с телохранителями, но что-то в нем выдавало его. Про большинство серийных убийц соседи обычно вздыхают, что он был хорошим, тихим мальчиком, но Олаф никогда не был хорошим. Я видела, как он растворился в ночи, как по волшебству. Ничего сверхъестественного, просто военная подготовка. Эдуард называл его специальным агентом-призраком, и я сама видела, почему. Я знала, что эта груда мышц может придти за вами однажды, материализовавшись прямо из тьмы. Во что я не верила, так это в том, что он мог быть еще и шпионом. Эдуард выполнял именно такую работу и достиг нереальных высот. Но Эдуард был нормальным, а Олаф не был. У сумасшедших вырабатывается то особенное выражение лица, которое заставляет их выделяться среди обычных людей.

Он смотрел на меня взглядом с высоты своего роста. Я невольно вздрогнула, потому что просто не смогла сдержаться. Он почти улыбнулся. Ему нравилось, что я его боюсь. Часть меня орала, что теперь его стоит убить. Остальная часть неуверенно возражала.

–Нам нужна физическая сила, - сказал Эдуард, глядя на меня.

–Ты читаешь мои мысли, - ответила я.

–Я тебя просто знаю.

Я кивнула.

–Да, ты меня знаешь. - Я впивалась в него взглядом. - И все же ты привел их прикрывать мне спину.

–У него просто не было выбора, - прогремел Олаф со своего места, его голос шел откуда-то из глубины его огромной груди.

–Я слыхала об этом, - ответила я.

–Анита, кто он? - спросила Клаудия, указав на него большим пальцем.

–Резерв, - ответила я.

Она уставилась на меня.

–Он дал честное слово, что пока он в городе, будет вести себя прилично.

–В каком смысле прилично? - спросил Ремус.

Я посмотрела на Эдуарда.

–Объясни им. Мне надо забрать из кабинета Жан-Клода кое-какие документы.

–Документы, - повторил он.

Я кивнула.

–У меня есть ордера на двух вампов, которые пытались нас поиметь.

–Я думал, что никто не был в курсе, что они в городе, - заметил он.

–Они взяли под контроль некоторых членов Церкви Вечной Жизни.

–Забавные девочки, - заметил Эдуард.

–Эти вампы женщины? - спросил Олаф. Надо отдать ему должное, его голос ничего не выражал.