Арлекин

Я не знала, что ему ответить, потому вообще ничего не сказала. Нельзя спасти всех, к тому же мы не могли себе позволить иметь в союзниках того, кто мог нас в любой момент оставить без поддержки. Дело было не только в сексе. В его прайде не было ни одного льва, который бы сгодился на должность телохранителя. Ни одного. Нельзя быть слабым и при этом выжить.

Нечестивец говорил что-то Джозефу шепотом и очень быстро. Его пальцы напряженно сжимали руку мужчины. Не важно, что он там говорил, но проклятья и посылы были слышны даже сквозь уже закрытую дверь.

–Что ты сказал ему, Нечестивец? - спросила я.

–Я сказал, что лев позволил им пережить сегодняшний вечер в безопасности, но если он продолжит что-то не то говорить о моих Мастерах, я ему эту безопасность гарантировать не смогу.

–Он мой, - возразил Хэвен.

–Я всего лишь сказал, что не смогу гарантировать его безопасность, но не говорил, что убью его. После всего, что он тут наговорил, я решил, что стоит его просто припугнуть, чтобы он наконец ушел.

–Тебе ведь не нравятся мужчины, - заметила я.

–Тебе не известно, что я люблю. Ты упорно старалась не знать обо мне ничего. Это удар моему самолюбию, но я его переживу. Джозеф готов поверить в любую сплетню о Жан-Клоде, даже в том, что тут постоянно мужчины трахают мужчин.

–Т.е. все таки ходит слух, что никто не присоединится к Поцелую Жан-Клода, не пройдя через его постель.

–Или через твою, - заметил Истина.

–Я, между прочим, очень разочарован, что это всего лишь слух, - заметил Нечестивец с усмешкой.

–Я тоже, - согласился Грэхэм.

Я посмотрела на них тем взглядом, которого они заслуживали.

–А я об этом не жалею, - сказал Истина.

Мы повернулись к нему.

–Почему нет? - спросил Грэхэм.

–Потому что я и так восхищаюсь Анитой. Если бы я спал с ней, то скорее чувствовал себя тем самым рабом, которым так не хотел становиться Джозеф.

–Поверьте мне, ребята, вы слишком высоко меня цените, - сказала я.

–Я не могу судить об этом, - ответил Хэвен. Он подял мою ладонь в своей и накрыл другой рукой. - У тебя такие крошечные ручки.

–Маленькие и опасные, - заметил Нечестивец.

Хэвен начал говорить, будто сам с собой:

–Я простой парень. Я знаю это. Я не глуп, но и не гений. И это я тоже знаю. Мне нравилось просто быть обычным парнем. Быть сильным. Мне нравилось причинять людям боль. Я даже был не против убить. Мне нравилась моя работа. И пить потом с ребятами, играть в покер, гулять по клубам, черт возьми. Это была очень хорошая жизнь.

–Ты так говоришь, будто все это закончилось. - Заметила я.

–Я вернулся в Чикаго, к моей прошлой жизни, но ее больше просто не было. Мне все еще нравилось делать людям больно, но я начал задаваться вопросом, не станешь ли ты меня ненавидеть за то, что я делаю для Огги. Я продолжал думать о том, что ты скажешь на все это? Удивительно, но эти мысли не давали мне спокойно выполнять мою работу. Огги заметил это.

–Я отослала тебя назад, домой, Хэвен. Я не заставляла тебя думать обо мне. - Я попыталась забрать свою руку назад, но его пальцы обхватили мою руку, и я не стала сопротивляться.

–Да, ты так сделала, Анита, возможно, неосознанно, но ты это сделала. Сначала это просто мешало мне работать, а потом я перестал получать удовольствие от жизни. Я начал смотреть на своих друзей через призму моих размышлений о том, что, увидеть ты все это, ты бы разочаровалась во мне. Меня мучила мысль о том, что ты можешь подумать «Что за бардак у него в голове». Черт возьми, ни одной женщине я никогда не позволял так на себя влиять.

–Хэвен, я…

–Позволь мне закончить, - прервал он.

Я была не уверена, что хочу дослушать до конца, но я его не остановила.

–Женщины только для секса или для брака и рождения детей, если есть желание. Женщины не берутся в расчет ни в моем мире, ни в мире Огги. Но ты заставила его с собой считаться, и меня заодно. Особенно меня. не важно, с какой женщиной я был, и насколько хорош был секс, в конце я всегда чувствовал себя подавленным. Но и этого мало. Проклятье, будь ты проклята, я начал задумываться об отношениях. О девушке, с которой можно поговорить. Сентиментальное дерьмо, которое я оставил еще в пятнадцать, вдруг накрыло меня. Я снова почувствовал себя маленьким мальчиком, который не жил только для того, чтобы служить демонстрацией силы Огги. Но его больше нет, Анита. Его больше нет. - Его голос начал переходить в низкое рычание.

Я не знала, что сказать. Извиниться и сказать, что я тут ни при чем, что это не моя ошибка. Сказать, что я не хотела портить ему жизнь. Наконец, я нашла слова:

–Я не заставляла тебя переосмыслить твою жизнь, Хэвен.

–Нет, ты сделала это. Огги говорит, что это сделала именно ты. Он говорит, что ты не хотела этого, но все равно сделала, так же, как это делала Бель Морте, или что-то вроде того. Я твой лев, Анита. Я твой. До тебя я был ничьим. Ты заставила меня желать стать достойным человеком. Разве дело тут только в сексе?

Истина тихо проговорил: