Арлекин

Я обернулась к сероглазому мужчине. Он наклонился ко мне, развернувшись всем своим высоким корпусом. Я взяла его лицо в свои руки, приподнявшись на цыпочках. Его губы нашли мои, и мы поцеловались. Его губы были сухими от возбуждения, дрожащими, но в этот момент я сделала то, чего никогда не делала раньше, я придержала ardeur. Я вдруг поняла, будто лампочку включили в темноте, что ardeur не был больше всепоглощающим океаном. Он был будто каплями дождя, слегка увлажнявшими губы. Я вдохнула этот глоток силы прямо ему в рот. Я нашла в нем лазейку, чтобы оттеснить Коломбину. Она прервала мою попытку болью и всплеском силы, предупреждая. Она хотела показать им, что будет, какой огонь их охватит, если они от нее отвернутся. Я же предложила поцелуй. Предложила эту негу. Предложила любовь. Если бы я не окунулась в силу Малькома мгновение назад, возможно, я бы этого не сделала, но его намерения были настолько чисты и возвышены, что ardeur будто бы обрел новый облик. И этот облик я предложила им. Я предложила им выбор. Я дарила им прохладу воды, безопасность. С ее же стороны были предложены террор и наказание. Она им угрожала. Я обещала.

Я получила их с этим поцелуем, с этим контактом. Они двигались ко мне потоком из-за скамеек, а я шла среди них. Дамиан и Натаниэл помогали мне идти сквозь толпу, даря поцелуи и прикосновения то тут, то там. В ardeur была некая мягкость, которой раньше я не ощущала. Сила Коломбины умерла под волной доброты. Множество прикосновений и целомудренных поцелуев. Волна помощи. Мы спасем вас. Мы избавим вас от боли. Она должна была помнить, что все они были когда-то людьми, и готовы были отдать все за то, чтобы их боль ушла. Это приманка всех сект: обещание семейного тепла, того, о чем мечтают люди, но любовь не убережет от боли, но она подаст руку помощи, за которую вы сможете держаться, пока боль не уйдет.

Коломбина вскрикнула от досады и поспешила нарушить договор. Она потянулась к Джованни. Я почувствовала, как она коснулась его. Не ее руку, а ее силу. Эта сила, которую мы старались оттеснить, рванулась на нас с новым напором. Я ощутила ее, как цунами, захлестнувшую нас. Я обернулась, будто пыталась найти что-то видимое, но так ничего и не нашла. И тут на нас напали. Было чувство, будто мы находимся в самом эпицентре пожара. Каждый вдох был мукой, смертью, но дышать было просто необходимо. От силы у меня пересохло в горле, я пыталась закричать, но мне не хватало воздуха. Осталась только боль.

Из всего этого хаоса послышался голос «я остановлю эту боль. Будь моей, и это закончится.» Я пыталась прокричать ответ в своем разуме, но поняла, что это та боль, которая в итоге нас все таки сломает. В конечном счете, мы приползем к ней, согласившись на все, только, чтобы это остановить.

Смутно я ощущала ковер на полу, на котором лежала. Я знала, что лежу там, скорчившись от боли, которая не пропускала никаких других ощущений. Я видела лишь обрывки каких-то образов, видений, будто мое зрение отключилось из-за боли. Руки, державшие меня, старались изо всех сил, но мое тело сопротивлялось. Еще чуть-чуть и эти привело бы к переломам.

Голос в моей голове зашептал «согласись, я и отпущу тебя, тебе будет легче. Только согласись. Отпусти их. Они тебе чужие, позволь мне владеть ими, Анита. Позволь им уйти.»

Я даже не понимала, кого «их». Была только боль, и часть меня, которая не желала отступать. Было такое ощущение, что все под моей кожей горит огнем и вот-вот спалит меня всю.

Руки, державшие меня, наконец стали ощутимыми. Они были настоящими, реальными, как луч маяка в море боли. Он означал Свет… обжигающий свет, солнце, слепившее глаза, и я вспыхнула.

Я орала, и кто-то зажимал мне рот. Губы, поцелуй, и под ними мускус сладкий леопарда. Мой леопард начал подниматься ему навстречу. Солнце стало ласковым и теплым, оно больше не обжигало. Я поднялась вслед за зверем Мики и моим, которые танцевали и тянулись к свету. Боль спадала, потому что я помнила ощущение когтей, зубов и мяса. Я не была вампиром, не по-настоящему. Я не была ничем, что она могла бы поджечь. Ее сила владела мертвыми, но мне напомнили, что я живая.

Я моргнула в лицо Мике. Он лежал на мне, его руки удерживали мое лицо. Я не могла повернуть голову, чтобы увидеть, кто удерживал мои ноги и руки. Я чувствовала запах волка, гиены и людей. Я учуяла их запах прежде, чем смогла их увидеть.

Мика всматривался в меня своими глазами леопарда.

–Анита? - он произнес мое имя, как вопрос.

–Я здесь, - прошептала я.

Мика сполз с меня. Теперь я видела, что мою правую руку держал Эдуард. Олаф удерживал мою правую ногу, Ремус левую. Грэхэм держал левую руку. Я осмотрела мужчин, которые все еще продолжали меня держать.

–Ты вела себя так, будто собиралась перекинуться, - объяснил Ремус со стороны моей левой ноги.