Арлекин

–Предполагается, что у вас есть телохранители, помнишь?

Хэвен встал по другу сторону от нас.

–Наконец-то есть на кого поохотиться.

–Пока нет, - сказала я, - его пока нет.

–Кого нет? - спросил Ремус.

Эдуард и Олаф начали стрелять, и тьма поглотила мир, будто черная, безлунная ночь.

–От дерьмо, - выдохнул Хэвен.

Они оба попятились ко мне. Я положила свою свободную руку на плечо Ремуса, так что я точно знала, где он. Я подвинула ногу так, чтобы ощущать ею ногу Хэвена, но его свободная рука уже протянулась мне за спину. Так мы по крайней мере не будем палить друг по другу. Мы стояли, готовые стрелять по любой цели, но в густой тьме, что нас окружала, ничего не было видно. Как можно стрелять, если вы не видите, во что?

Эдуард прокричал.

–Анита, ты меня слышишь? У нас тут кровь на стенах, но мы не видим, во что стреляем.

Я крикнула в ответ.

–Я вас слышу.

–Мы идем к вам, - откликнулся он.

Я не знаю, что бы я ответила, но тут Ремус очень четко произнес:

–Волк.

–Близко, - добавил Хэвен.

Раздался влажный, густой звук, немного смазанный, как звук выходящего из плоти лезвия. Если бы я не напрягла свой слух, я бы не услышала. Это было хорошо, потому что Ремус и Хэвен двигались, как единый организм, передвигая и меня, зажатую между ними, почти как партнера по танцполу. Мы стреляли в этот шорох, пахнувший волком. Мы бы не стали стрелять, если бы не тот удар.

–Когти, - завопил Хэвен.

Ремус внезапно встал передо мной, обвернувшись вокруг моего тела. Я почувствовала тяжелый толчок.

–Хэвен, - завопила я.

–Анита, - кричал он в ответ, все еще откуда-то справа. Я обернула свою руку вокруг тела Ремуса. Я начала стрелять из своего пистолета, пока он не защелкал пустой обоймой. Но там был Хэвен и он стрелял в то, что было теперь по ту сторону от Ремуса. Тело Ремуса дернулось, я вначале подумала, что это Хэвен попал в него случайно, но тут я услышала звук рвущейся плоти, мясистый, влажный, ужасный звук. Кости ломались, а Ремус вопил. Жидкость окатила горячей волной мою кожу. Я орала. Когти полоснули по моей майке. Я потянулась за ножом, потому что он был единственным, что у меня осталось. Коготь рванул плоть у меня на груди. Я всадила нож в коготь. Руки Ремуса все еще обнимали меня кольцом, пока я всаживала нож все глубже. Я не могла видеть того, что было на самом деле, потому и не могла понять, что чувствую. Из какого ада свалился на нас этот коготь?

Хэвен не касался меня больше. Я слышала звуки борьбы.

–Беги, Анита, беги от него, - проговорил Хэвен.

–Бежать от кого? - спросила я. Я нанесла еще один удар по когтю, который никак не мог быть Ремусом. Я причинила ему боль, но и он причинил мне боль в ответ. Я заорала от досады. Ремус прошептал:

–Мне очень жаль.

Его руки соскользнули с меня куда-то вниз, но он не упал полностью. Я схватилась за него, пытаясь его удержать, и тут я поняла, как именно когти прошли сквозь него. Мне очень хотелось ошибаться.

–Ремус! - заорала я.

Кругом слышалось движение, борьба. Я услышала что-то, напоминающее ворчание. Что, черт возьми, здесь происходило? Ремус внезапно провалился куда-то вперед. Я попыталась его поймать, но не успела, он перевешивал меня фунтов на сто. Я упала вместе с ним, на него. Он не шевелился. Тьма исчезла. И я снова смогла видеть.

Из спины Ремуса торчала оторванная рука. Я заорала. Я не могла этому помочь. Охранники подошли и приняли его из моих рук, унося прочь. Они не смогли перевернуть его на спину, потому что рука была так глубоко, что выходила из его груди. Рука выглядела человеческой, но тело Ремуса и моя грудь говорили о том, что она не была человеческой, когда напала на нас. Его глаза были закрыты, от чего он выглядел еще хуже.

–Вытащите эту штуку из него, - скомандовала Клаудия.

Фредо оказался рядом с ней с ножом, размером с небольшой меч, в руках. Он замахнулся, и я отвела взгляд прежде, чем он ударил. Я видела, как Истина и Нечестивец пригвоздили кончиками мечей горло и грудь упавшего на пол Арлекина, которого я не видела раньше. Он был весь в черном, даже маска. И у него не было руки. Эдуард и Олаф держали под прицелом Коломбину и Джованни в окружении охранников, Жан-Клод, Ашер, Реквием и остальные наши вампиры окружили их. Я думаю, что с Арлекином, спущенным на землю. Этих двоих поймать не стоило труда. Прекрасно, что-то начало проясняться. Хэвен стоял на коленях между этими двумя группами, истекая кровью, но он был жив. Я повернулась к Ремусу. В нем я не была так уверена.

У них теперь были оба куска руки, а в его груди зияла дыра, какая остается в героях мультяшек после выстрела.

–Мать разтак, - выругалась я, - его сердце.

Клаудия смотрела на меня, и слезы медленно бежали по ее щекам.

–У этого ублюдка были серебряные браслеты на предплечьях. Чертовы серебряные побрякушки.

–Это заживет, - заметил Нечестивец. - Как мы можем помочь ему?

–Ремус… - я была не в силах произнести это.

–Мертв, - закончила за меня Клаудия, тоном твердым и холодным, несоответствующим слезам.

–Да, - согласилась я.

Она только кивнула.

–Он умер, спасая меня, - проговорила я.

–Он умер, выполняя свою работу, - возразила она.