Арлекин

Жан-Клод пожал плечами — поразительное это галльское движение, означающее все и ничего. В частности оно могло означать, что Рафаэль прав, а для меня это снова новость. Так что же еще мой мастер от меня скрывает?

— Если Нарцисс сможет соблазнить твоего Ашера, он это сделает. И попытается соблазнить тебя, — сказал Рафаэль.

— Нарцисс уже пытался меня соблазнить, — ответил Жан-Клод. — У него не вышло.

— Он говорил, что Николаос, прежний мастер города, отдавала ему тебя несколько раз. Хвастался знанием твоего тела — и тем, что делал с ним. — Рафаэль всмотрелся в лицо Жан-Клода так же пристально, как до того в мое. И будто бы даже старался смотреть глаза в глаза, что с вампирами не всегда разумно.

Жан-Клод обратил к нему красивое и ничего не выражающее лицо.

— Тебе он не хвастался, — сказал он.

— Ты в этом уверен?

— Весьма. Он любит поговорить в процессе… в процессе. Мог бы говорить обо мне, занимаясь чем-то похожим с кем-нибудь другим. Я бы даже удивился, если бы этого не было. Очень любит сопоставлять и противопоставлять и своих любовников, и своих жертв.

— И ты был его любовником?

— Нет, я был его жертвой. Николаос отдала меня ему без защитного слова, и мне, чтобы он прекратил делать со мной то, что хотел, приходилось полагаться только на свой скромный дар убеждения.

Рафаэль рассмеялся резко и невесело.

— Скромный дар! Ложная скромность, судя по тому, что я слышал. Нарцисс дорого бы дал, чтобы снова получить тебя… в жертвы.

— Он говорил.

— Кажется, он уверен, что Ашер — это ключ к твоей постели. А если не Ашер, то Анита. Он искренне верит, что через их посредство найдет снова путь к твоему либидо.

Наконец-то тема, на которую я могу говорить, не выдавая своей неосведомленности насчет Ашера и гиен.

— Насчет меня и Нарцисса можете не волноваться. Не мой тип.

Рафаэль кивнул с серьезным лицом. Кажется, он сегодня еще не улыбнулся.

— А я твой тип, Анита?

Ричард рядом со мной напрягся. Я обернулась, глянула на Жан-Клода по другую сторону от Ричарда.

— Могу я говорить просто? Не переверну ничью политическую тележку с яблоками?

— Говори, и посмотрим на результат.

Не слишком поощрительное высказывание, но я воспользовалась разрешением.

— Ты красив, и если бы речь шла о свидании, было бы, о чем говорить. Но ты хочешь сразу перескочить к сексу, а для меня это не просто.

Он посмотрел на меня — очень критическим взглядом. И я ответила взглядом недовольным:

— Да, у меня много любовников. Но случайных среди них нет, Рафаэль.

Он перевел дыхание, сделал глоток из чашки и сказал:

— Может быть. Но быть твоим любовником — это, видимо, повышает силу каждого мужчины, которому ты… отдаешь себя.

— Это не так.

— Назови хоть одного, который не приобрел бы от этого силу.

— Трех могу назвать. Лондон, Реквием и Байрон.

— Первые два были мастерами еще до того, как ты с ними спала. Трудно судить, с какой силой они сюда прибыли и какую могли здесь приобрести. Байрон спал с тобой только однажды. Кажется, что этого недостаточно. — Он поставил чашку на блюдце. — Хорошо: твои регулярные любовники приобретают силу.

— Мне кажется, ты меня переоцениваешь.

Рафаэль передал тарелку Луи — тот встал и поставил ее на стол, будто ему велели. Рафаэль посмотрел на меня — так, будто видел меня насквозь и стену за мной. Таким взглядом человека изучают, взвешивают и оценивают. Я сумела под этим взглядом не поежиться, но усилий это потребовало значительных.

— И что? — спросила я.

Он посмотрел на Жан-Клода:

— Она не знает?

— Не уверен, что понимаю смысл твоего вопроса, — ответил Жан-Клод.

— Жан-Клод, каждый из любовников Аниты увеличивает свою силу. Ашер был мастером только по названию — ну, почти, — но с тех пор, как он оказался у нее в постели, у него так прибавилось силы, что он мог бы иметь свою территорию. И имел бы, но он слишком любит вас обоих, чтобы с вами расстаться. Натэниел был жертвой для каждого желающего — сейчас это личность, с которой приходится считаться. И ты лично приобрел больше силы, чем вообще мечтать мог.

— Ты считаешь, что это ma petite дала мне силу, а не я поделился с нею своей?

— У нее есть свой триумвират силы, Жан-Клод. Свой слуга-вампир — Дамиан.

— Я не серый кардинал, Рафаэль. Поверь мне, Жан-Клод достаточно силен для нас обоих.

— Да, но большую часть своей силы он набрал после того, как ты стала его любовницей.

— Я набрала силу после того, как он сделал меня своим слугой, — возразила я, — а не наоборот.

— Я разговаривал с некоторыми крысолюдами в Европе, — сказал Рафаэль. — Они говорят о вашей Белль Морт, создательнице вашей линии, будто она умеет передавать силу своим любовникам, если хочет.

— Белль Морт ни с кем силой не делится, — возразил Жан-Клод.

— Нет, но она имеет такую возможность: с помощью секса делать своих любовников сильнее. Ходят легенды, что она своим прикосновением создавала императоров и королей. В ее постели менялось лицо Европы.

— Да, она правила из своей спальни, но не так, как ты думаешь. Она выбирала сильных, тех, кто мог дать ей то, чего она хочет. И я не набрал силу в ее постели, я сотни лет был ее игрушкой. И Ашер тоже.