Арлекин

Он говорил ровно и уверенно, хотя сам узнал об ardeur’е всего несколько часов назад. Влетел в середину кризиса метафизических масштабов и не смутился, а если смутился, то не подавал вида. В этот момент я его любила — любовью вроде мужской дружбы. Он ни разу меня не подвел и никогда со мной не темнил — за это я его и любила.

— Что за группа?

— Лебеди, — ответил он.

Я уставилась на него удивленно:

— Прости, не расслышала?

Он улыбнулся — улыбка была холодная, но настоящая. Ему было весело.

— Я так понимаю, что лебединый король тебе не лучший друг.

— Не то чтобы. И он, и прочие главы групп бывали приглашены в дом на обед, но… — Я мотнула головой, пытаясь избавиться от ощущения в горле предмета, которого там не было — вроде фантомной боли. — Я никогда о нем в этом смысле не думала, и есть в Сент-Луисе группы побольше и посильнее лебедей.

— Когда ты питалась на царе крыс, почти все они попадали без сознания, — сообщил Эдуард.

— Что-что?

— Ты слышала, — ответил он.

Я вспомнила вскрик Жан-Клода у меня в голове — он крикнул «нет», когда я потянулась за последним кусочком энергии Рафаэля.

— Я не хотела.

Лилиан выглянула у Эдуарда из-за плеча.

— Тебе просто повезло, что я была среди тех, кто остался на ногах.

— А почему ты не свалилась?

Она задумалась с грустным видом, потом покачала головой.

— Не знаю.

— На «почему» у нас нет времени, — сказал Эдуард.

— Согласна, — поддержала его Лилиан.

Я просто кивнула.

— Крысолюдов все еще не сто процентов, Анита. Ты их действительно проредила. Мы не можем себе позволить, чтобы ты так же поступила с гиенолаками.

— Без проблем. Уж кто-кто, а Нарцисс в список моих дел на сегодня не входит.

Он шевельнул губами — почти в улыбке, но потом сдался и засмеялся.

— Я теперь его видел, и… — Он тряхнул головой и сказал: — Я бы тоже не хотел его видеть в списке своих дел, но он сделал хорошее предложение. Предоставил нам всех гиенолаков, которых мы просили.

Тут у меня возникла мысль:

— Если почти все наши бойцы свалились, почему Арлекин не напал?

Он кивнул:

— Вот и я не знаю.

— Арлекин состоит из супербойцов. Вроде тебя в вампирском варианте. Должны были атаковать.

— Ашер и прочие вампиры и посейчас гадают и строят гипотезы, отчего Арлекин не воспользовался ситуацией. Это все я тебе потом расскажу, потому что сейчас… — Он сделал движение, будто хотел взять меня за руку — и убрал руки. — Ты мне доверяешь?

Я сдвинула брови, глядя на него:

— Ты же знаешь, что да.

— Оборону я организовал, все прикрыл, Анита. Но только ты можешь передать Жан-Клоду достаточно энергии, чтобы сохранить жизнь меньшим вампирам.

Я хотела спросить о многом, но он был прав. Я должна довериться Эдуарду, знать, что свою работу он сделает, и я доверялась, но…

— Лебедей-оборотней в городе не так уж много.

— Мы сперва обратились к львам, но их Рекс отказал нам.

— Джозеф отказал нам в помощи? — Я не стала скрывать, как это меня потрясло.

— Да.

— Мы же ради львов из кожи вон лезли. Черт, я же даже спасла ему жизнь однажды… или дважды, не помню.

— Его жена сказала, что секс у него будет только с ней.

— Не в сексе же тут дело, Эдуард!

Он пожал плечами.

— Львы не станут мешать вампирам умереть.

Я это сказала вслух, чтобы сама услышала. Потому что не могла поверить.

— Я бы это воспринял так, — согласился он.

Мы переглянулись, и я почувствовала, что у меня глаза так же холодны, как у него. И подумали мы одно и то же: львы за это заплатят. Паразиты неблагодарные.

— Осталось меньше двух часов, Анита.

Я кивнула:

— Это значит, что времени на ошибку у нас нет, Эдуард. У лебедей энергии достаточно?

— В этой стране лебединый король — Донован Риис.

— Знаю. Ему приходится ездить между группами, приглядывать и решать возникающие проблемы. Еще он рассказывает в других городах, как отлично действует у нас тут мохнатая коалиция. Создать еще одну коалицию он не пытается, просто рассказывает. Но нам уже звонят из других городов и уточняют детали.

— Политик, — сказал Эдуард.

Я кивнула:

— Быть лебединым царем — сила врожденная. Я думаю, он прямо рождается со всеми нужными умениями. Донован говорил, что обычно в том же поколении рождается королева лебедей и они правят вместе, но вышло так, что не родился младенец с соответствующей родинкой или с нужной силой, чтобы ему помочь. И работа Риису выпала двойная.

— Он говорит, что оставляет своих лебедушек на попечение твоих леопардов, когда уезжает на время.

Я кивнула:

— Их в городе только три.

— Они оставались в твоем доме, — сказал Эдуард.

— Ага.

— А зачем?

— Иногда за ними надо приглядывать.

— Донован это говорил — что ты заботишься о его народе. Говорит, что ты их однажды спасла и при этом чуть не погибла.

— Было дело.

— Говорит, что ты рискнула жизнью ради его людей, и он сделал бы для тебя то же самое. Так чего уж там говорить о легком сексе среди союзников?

— Последней фразы он не говорил, — сказала я.

Эдуард усмехнулся, покачал головой:

— Ну, не говорил. Он сказал так: «Я бы ради Аниты и ее людей рискнул жизнью. То, что просите вы — это такая малость».

— Вот это похоже на Донована.