Арлерт-Харт (СИ)

— А что? — с удивлением ответил Кирштайн и показал двумя руками на него, говоря как само собой разумеющееся, — Неужели ты забыла, кто перед нами? Первая половинка Арлертхарта. Главный двигатель.

Кирштайн сейчас ненавидел Энни, наверно, даже больше Микасы. И злость эта переходила все границы, чего парень не замечал, бросаясь сумасбродными заявлениями.

Микаса, в силу своего спокойствия и щенячьей преданности к другу детства, заявила с уверенностью о его непричастности ко всему этому дерьму.

— Прости, Жан, — прервал Арлерт словесную перепалку этих двоих. Он твердо произнес, — Я не дам ни тебе, ни кому-то еще прочитать это письмо. Оно было написано для меня.

Он поочередно взглянул на каждого из собравшихся и после виновато понурил голову, испытывая стыд за свои слова, которые, однако, не мог не сказать:

— Я думаю, что это написала мне Энни перед тем, как начать свою операцию. Может, это правда любовное письмо и тогда я тем более не хочу, чтобы кто-то еще его прочитал. Но я не предатель.

Глядя на помрачневшего Кирштайна и от чего-то взволнованную Микасу, Армин задорно и без чувства собственного достоинства добавил:

— Просто дурак.

Микаса попрекнула Кирштайна в том, что он усомнился в преданности ее верного друга. Жан все еще не был доволен тем, что Армин не собирался показывать письмо. Но просить это сделать он больше не стал, только недавно фыркнув. Был, все-таки, в действиях Арлерта смысл. Кирштайн, грустно вздохнув, посмотрел на Аккерман. Она приобняла Арлерта за плечи, с силой укладывая его голову себе на плечо. Тут недовольство в серых глазах исчезло, и взгляд ее потеплел. Она губами что-то прошептала Кирштайну, чего парень не расслышал, но слабо улыбнулся, почему-то точно уверенный в том, что это было что-то хорошее.

Армин сжимал записку в кулаке, не заботясь о ее состоянии. Гораздо важней было то, что он спиной чувствовал прожигающий взгляд Зоэ, что наблюдала за их перепалкой и точно слышала все. К двум не очень большим проблемам Армина Арлерта прибавилась просто огромная.

Майор громко сообщила ребятам о скором прибытии помощи. Зоэ подошла потом к Армину и Микасе, говоря последней будить Эрена, волнуясь о его состоянии. Микаса, воодушевляясь от любого упоминания об Эрене, по матерински поцеловала Армина в лоб и ушла. Блондин нервно передернул плечами, встречаясь с вызывающим взглядом Зоэ. Карие глаза женщины недобро блеснули под очками, и она предостерегающе сказала:

— С тобой мы еще поговорим, Армин Арлерт.

Женщина обнажила зубы в улыбке, просто хихикая и подбежала к Йегеру. Армин горестно вздохнул, предчувствуя неприятности. Парень огляделся по сторонам, выискивая Жана. Он стоял рядом с каким-то парнем из военной полиции и вяло переговаривался с ним. С открытым пренебрежением разглядывая эмблему на его пиджаке, он перевел взгляд на Армина. Блондин улыбнулся ему, после чего вдруг заиграл бровями и кивнул в сторону Аккерман. Жан посмотрел на нее, не понимая, чего Арлерт добивается. Блондин несколько раз еще приподнял брови. Губы его растянулись в открытой усмешке, и до Кирштайна дошло, чего конкретно Арлерт имеет ввиду. Щеки русоволосого порозовели.

— Пошел ты! — беззлобно крикнул он блондину.

А Армин рассмеялся. В этот раз, правда, не так жутко. Но также нерадостно и пусто.

Уже заходившее за горизонт солнце окрашивало землю в грязно-коричневый цвет. Арлерт громко вдохнул воздух, ставший уже свежим и приятным. Труп женской особи уже полностью исчез, запах — за ним, кристалла с Леонхарт тоже уже не было, но все равно, почему-то в голове Армина до сих пор не было ни одной мысли.

И он подумал, что взрослые, очевидно, не думают о пустяках. А все серьезные вещи, кажется, закончились.

Парень положил письмо в задний карман брюк и в этот раз надеялся заметить, если оно вдруг опять выпадет. Он похлопал рукой по карману, подавляя непонятное желание ударить себя по голове. Самооценка не поднялась даже на чуть-чуть и проблем в жизни не убавилось. Но мысль о том, что он, вроде, победил в этой жестокой игре, приятно грела душу. Только сердце внутри покрывалось корочкой льда каждый раз, когда он пытался улыбнуться этому. Маска безразличия вновь застыла на его лице.

К ней совсем не в тему были огромные голубые глаза, которые, хоть и были полны печали от безнадежности этого мира, все равно светились прежней теплотой. Немного. Совсем чуть-чуть. Этого хватило для того, чтобы Армин снова попытался улыбнуться, глядя на счастливую улыбку Микасы после неоспоримого заявления насчет хорошего самочувствия Йегера.

Глядя на верных друзей детства, оставшихся такими не смотря не на что, Армин пообещал сам себе, что останется прежним. Будет сложно. По-настоящему тяжело. Больно и до сих пор обидно от развернувшейся картины.

Месяц назад он бы затопал ногами по земле и сказал, что хотел совсем другой исход событий. Армин приложил сжатый кулак в груди, вслух тихо убеждая себя в том, что он сильный солдат.