Армагеддон. Книга 2. Выпуск 10 (07)

"Я схожу с ума", — сказал Стью. "Иногда мы говорим о ней, как о препятствии, которое надо преодолеть, как будто она — это затор на дороге. А иногда ты говоришь о ней так, словно она Папа Римский и не может ни в чем ошибиться, даже если захочет. Но я люблю ее. Чего ты хочешь, Ники? Чтобы кто-нибудь споткнулся о ее труп этой осенью в одном из ущелий к западу от города? Хочешь оставить ее там, чтобы из нее получилась… священная пища для ворон?"

"Стью", — мягко сказал Глен. "Ведь она сама решила уйти".

"Черт возьми, какая чепуха", — сказал Стью.

К полудню новость об исчезновении Матушки Абагейл распространилась. Как Ник и предсказывал, общим чувством оказалось скорбное смирение, а не тревога. Люди решили, что она ушла, чтобы молиться о Божьем наставлении, которое поможет всем выбрать правильный путь на общем митинге восемнадцатого августа.

"Не хочу богохульствовать, называя ее Богом", — сказал Глен во время скромного ленча в парке, — "но она является чем-то вроде Его доверенного представителя.

Вы можете определить силу общественной веры, пронаблюдав, насколько эта вера ослабевает, когда исчезает ее эмпирический объект".

"Повтори-ка еще раз".

"Когда Моисей разбил золотого тельца, евреи перестали ему поклоняться. Но Христос удалился позавтракать уже на две тысячи лет, а люди не только верят в Его учение — они живут и умирают, не сомневаясь в том, что в конце концов Он придет. Вот именно так Свободная Зона и относится к Матушке Абагейл. Эти люди абсолютно уверены, что она вернется. Ты с ними разговаривал?"

"Да", — сказал Стью. "Не могу в это поверить. Старая женщина разгуливает неизвестно где, а все думают о том, успеет ли она произнести Десять Заповедей на каменных табличках к общему митингу".

"Может быть, и успеет", — сказал Глен угрюмо. "Так или иначе, так думают далеко не все. Ральф Брентнер, например, вырывает свои волосы с корнем".

"Молодец Ральф". Он пристально посмотрел на Глена. "Ну а ты, лысый? Ты-то сам что думаешь?"

"Прошу тебя не называть меня так. Это не вполне достойно. Но я скажу тебе… это немного забавно, но Старина Восточный Техас оказался куда более невосприимчивым к Божьим чарам, которыми она околдовала все общество, чем агностик-социолог. Я думаю, она вернется. Что думает Фрэнни?"

"Не знаю. Я вообще не видел ее сегодня утром. Наверное, ест кузнечиков с медом вместе с Матушкой Абагейл. "Господи, Глен, я так надеюсь, что с нашей старой леди все в порядке".

Фрэн даже не знала, что Матушка Абагейл ушла. Утро она провела в библиотеке, читая литературу по садоводству. И она оказалась не единственным читателем. Она заметила еще двух-трех человек с книгами по фермерству, очкастого молодого человека, сосредоточенно изучавшего книгу Семь независимых источников энергии для вашего дома, и хорошенькую светловолосую девушку лет четырнадцати с потрепанной книжкой в бумажной обложке под названием Шестьсот простых рецептов.

Она ушла из библиотеки около полудня и отправилась домой по Уолнат Стрит. По дороге она встретила Ширли Хэммет, женщину, которая путешествовала вместе с Дайной, Сюзан и Патти Крюгер. С тех пор Ширли стало значительно лучше. Теперь она выглядела как проворная и симпатичная городская кумушка.

Она остановилась, чтобы поздороваться с Фрэн. "Как вы думаете, когда она вернется? Я у всех спрашиваю. Если бы в городе была газета, я бы написала туда письмо с просьбой провести опрос населения. Что-нибудь вроде: "Что вы думаете о позиции сенатора Бангхоула по поводу истощения запасов нефти?" Понимаете?"

"Кто вернется?"

"Матушка Абагейл, разумеется. Да вы что, девушка, с луны свалились?"

"В чем, собственно, дело?" — спросила Фрэнни с тревогой. "Что случилось?"

"Вот так и все. Никто ничего толком не знает". И Ширли рассказала Фрэн о том, что происходило в городе, пока она была в библиотеке.

"Просто взяла и… ушла?" — спросила Фрэнни, нахмурившись.

"Да. Разумеется, она вернется", — добавила Ширли конфиденциальным тоном. "Так написано в записке".

"Если будет на то Божья воля?"

"Это просто способ выражаться, я уверена", — сказала Ширли и посмотрела на Фрэн с некоторым холодком.

"Ну… я надеюсь. Спасибо, что рассказали мне, Ширли. У вас еще бывают головные боли?"

"Нет, все прошло. Я буду голосовать за вас, Фрэн".

"Гмммм?" Мысли ее унеслись далеко, и на мгновение она не могла сообразить, что Ширли имеет в виду.

"На выборах в постоянный комитет!"

"Аа. Хорошо, спасибо. Я пока не вполне уверена, что действительно хочу этим заниматься".

"Вы прекрасно справитесь. Вместе с Сюзи. Но мне надо идти, Фрэн. Счастливо".

Они разошлись в разные стороны. Фрэн поспешила домой, желая выяснить, нет ли у Стью какой-нибудь дополнительной информации. Но когда она вернулась домой, там никого не оказалось. Она опоздала минут на пятнадцать. Записка под сахарницей сообщала: "Вернусь к девяти тридцати. Я с Ральфом и Гарольдом. Ни о чем не беспокойся, Стью".