Армагедец

После посещения развалин древнего Амберда, благо совсем рядом, Раске всерьез заинтересовался историей. Он умудрялся находить время для чтения, задавал множество вопросов и здорово обиделся, когда Роберт отказался поехать с ним в Гарни[22] и Гегард[23]. Поэтому экскурсия все же состоялась, и заокеанский гость возвратился каким-то притихшим и растерянным от навалившихся впечатлений.

— Как же получилось, что я не знал всего этого? — вырвалось у него неожиданно.

И Роберту пришлось вспоминать все, что он знал из истории этой древней земли.

Они сидели на склоне горы, смотрели вниз в долину, ели сладкий, без косточек виноград с белым пышным хлебом и соленым сыром, лениво перебрасывались ничего не значащими фразами.

— А эта самая Офик, полное имя как? — методично добивал вопросами элегически настроенного хозяина американец.

— Офелия, — лениво ответил тот.

— А этот, крикливый, забыл кто такой по должности, Грант, это в честь генерала Гранта или…

— Боюсь, что герой Гражданской войны в Америке тут не причем. Наверное, это из-за Жюля Верна, «Дети капитана Гранта»[24], помнишь…

Разговор на некоторое время прервался, но чувствовалось, что затронутая тема все еще беспокоит американца. Через несколько минут молчания он приподнялся на локте и спросил:

— А Размик, это в честь кого?

Роберт поменял позу и теперь сидел, обхватив согнутые в коленях ноги, лицо его выражало страдание, хотя по голосу слышалось, что он едва сдерживает смех.

— Наверное, в честь Эразма Роттердамского, — успел произнести он, хотя последние слоги уже были смешаны приступом хохота.

Он обхватил голову руками, но даже не пытался справиться с собой. Через несколько минут он вроде затих, но при взгляде на длинное, изумленное лицо гостя, зашелся снова. Слезы все еще стояли в глазах, когда на тропинке наконец-то показалась знакомая, маленькая фигурка. В линялых джинсах, легкой выцветшей рубашке и солнцезащитных очках Диана казалась совсем подростком. Воскресенье, можно позволить себе расслабиться.

Молодая женщина казалась озабоченной. На вопросы отвечала как-то невпопад, а потом махнула рукой и призналась:

— Неприятную статью скачала из Интернета, — сказала на армянском, чего ранее никогда не позволяла себе делать в присутствии Брюса.

— Мне отойти? — тактично предложил американец. Роберт отрицательно мотнул головой, но не перешел на английский. Диана что-то сбивчиво объясняла. Роберт расспрашивал, а чувствующий странную неловкость Брюс делал вид, что его страшно заинтересовал парящий в вышине орел, похожий на существо из иного, фантастического мира.

— Так что же ты мне голову морочишь, — грубовато воскликнул Роберт, наконец-то переходя на английский, и буквально вырвал из рук Дианы несколько листочков бумаги.

— Не нужно ко мне придираться, я не имею к этому никакого отношения, — парировала та и, обращаясь к Брюсу, продолжила: — Пойдем, пусть подавится своей информацией. Почему все, за что я ни возьмусь, нужно, оказывается, делать иначе? — сказала возмущенно, но голос ее предательски дрожал.

Захватив бутерброд, она отошла и демонстративно уселась спиной к ним. Брюс осуждающе глянул на Роберта, который моментально погрузился в чтение, и направился вслед за обиженной, неся в руке большую кисть винограда, похожего на диковинную, умудрившуюся нахохлиться в полете птицу с «оливковой ветвью» мира.

Когда он вернулся, Роберт сидел, выпятив нижнюю губу, смятые листки валялись рядом.

— Что, плохи дела? — завел разговор американец.

— Полный… — последовал наполовину непонятый ответ.

Брюс попытался воспроизвести впервые услышанный термин, на что Роберт, неожиданно нервно развеселившись, отреагировал:

— Ага, ты еще громче скажи, совсем хорошо получится.

— Понимаешь, этого звука в английском нет, получается «ts» вместе, очень трудно воспроизвести, но звучит экспрессивно, — серьезно анализировал американец, вызвав у собеседника новый приступ немного мрачного веселья.

— Брюс, я тебя очень прошу, прекрати. Это очень некорректное, мягко говоря, выражение. Даже с русского на армянский не переводится, так и произносится в оригинале.

— Нет, я не буду объяснять, — продолжил он, решительно отметая просьбы, — на вот лучше, прочитай. — И Роберт протянул несколько из принесенных листков.

То, что это полная катастрофа, Брюс понял с первых же строк. Малоизвестный журналист, какой-то Вим Петере, написал огромную, снабженную броскими фотографиями статью о грандиозном строительстве, которое велось в Скалистых горах. Расписано было все: колоссальные резервуары для воды и нефти, помещения для станков и строительных материалов, упакованных для длительного хранения, подземные отели, многокилометровые коммуникации…