Арманс

Не буду повторять всех доводов, с помощью которых г-жа де Бонниве старалась в тот день убедить Октава, что внутреннее сознание свойственно и ему. Возможно, читатель не имеет счастья сидеть в двух шагах от прелестной, но и презирающей его кузины, дружбу которой он жаждет вновь завоевать.

— Внутреннее сознание, как показывает самый этот термин, не может иметь никаких внешних проявлений, но все это так просто и легко понять! — утверждала г-жа де Бонниве. — Вы мятежное существо, и т. д., и т. д.; разве же вы не видите, не чувствуете, что, кроме пространства и времени, в мире нет ничего реального?

Так как эти глубокомысленные рассуждения зажгли глаза виконта де Маливера поистине сатанинской радостью, г-жа де Бонниве, женщина, в общем, весьма проницательная, воскликнула:

— Мой дорогой Октав, по вашим глазам сразу видно, что вы мятежное существо!

Надо сказать, что большие черные глаза Октава, обычно столь безнадежно-грустные, а в эту минуту метавшие пламенные взгляды, затененные падавшими на лоб кольцами прекрасных белокурых волос, были удивительно хороши. В них таилось очарование, к которому, быть может, особенно чувствительны французы: они отражали душу, долгое время слывшую оледенелой и вдруг воскрешенную собеседником к жизни. В это необыкновенное мгновение словно электрический ток пробежал по телу маркизы: голос ее зазвучал проникновенной искренностью, а сама она стала поистине обольстительной. Она пошла бы на пытку, чтобы добиться торжества своей новой веры. Глаза ее светились великодушием и преданностью. Какая пища для злословия!

А ведь эти двое людей, столь непохожие на всех остальных в гостиной, где они, сами того не подозревая, привлекали к себе всеобщее внимание, нисколько не хотели понравиться друг другу, ни секунды об этом не думали. Но разве могли бы этому поверить герцогиня д'Анкр и ее приятельницы, самые утонченные женщины Франции! Так судит свет о наших чувствах.

Арманс вела себя по отношению к Октаву с прежней неуклонной последовательностью. Прошло несколько месяцев, а она ни разу не заговорила с ним о чем-либо, касавшемся их обоих. Случалось, за целый вечер м-ль Зоилова не удостаивала молодого человека ни единым словом, и он уже начал запоминать те случаи, когда она замечала его присутствие.

Не желая показать, как его задевает неприязнь девушки, Октав старался больше не выделяться в светской толпе ни прежней своей молчаливостью, ни странным, хотя и исполненным благородства выражением прекрасных тоскующих глаз. Он много говорил, не смущаясь тем, что иногда ему приходилось участвовать в самых бессмысленных разговорах. Не прилагая никаких усилий, он быстро сделался одним из популярнейших молодых людей в тех салонах, которые сколько-нибудь зависели от салона г-жи де Бонниве. У Октава было огромное преимущество над соперниками: он отличался полным бескорыстием. В обществе, где все на что-то всегда притязают, он один ничего не добивался для себя. Его «репутация», сложившаяся в гостиной прославленной маркизы де Бонниве, стала известна в кругах, где этой женщине завидовали, и создала ему весьма приятное положение без всяких хлопот с его стороны. Ничего еще не совершив, он с самого своего вступления в свет прослыл человеком выдающимся. Даже пренебрежительное молчание, в котором он внезапно замыкался при виде тех, кто, по его мнению, был неспособен понять возвышенные чувства, расценивалось как чудачество, не лишенное острой прелести. М-ль Зоилова с изумлением призналась себе, что популярность Октава все возрастает. За три месяца он совершенно преобразился. Не удивительно, что его суждения, восхищавшие всех, втайне нравились и ей: ведь высказывались они с единственной целью привлечь ее внимание.

В середине зимы Арманс решила, что Октав собирается весьма выгодно жениться: одно это уже говорило о положении, которое за немногие месяцы успел занять в обществе молодой виконт де Маливер. В салон г-жи де Бонниве иногда захаживал некий знатный вельможа, который всю жизнь гонялся за вещами и людьми, входящими в моду, тотчас становясь их страстным поклонником. Это нелепое пристрастие немало способствовало его жизненным успехам и сделало влиятельной особой, хотя он был человеком вполне заурядным. Этот вельможа, раболепствовавший перед министрами, как мелкий чинуша, состоял с ними в наилучших отношениях. У него была незамужняя внучка, единственная наследница, супругу которой он мог бы доставить самые почетные должности и отличия, существующие в монархическом государстве. Всю зиму он присматривался к Октаву, но никто не предполагал, что его расположение к молодому человеку зайдет так далеко.

Герцог де *** устраивал в своих нормандских владениях большую псовую охоту. Принять в ней участие считалось большой честью, и за тридцать лет герцог ни разу не послал ни одного приглашения, мотивы которого не были бы сразу поняты искушенными людьми.

Внезапно и совершенно неожиданно для себя виконт де Маливер получил учтивейшее приглашение на эту охоту.